Высокий, Загадочный и Одинокий

Метьюсон Р. Л.

– С момента знакомства я никогда не видел, чтобы она выпивала больше глотка алкоголя, – заметил Ефраим резко.

Кенди не обратила внимания на его тон.

– Она делает это в тайне со времен своей последней беременности.

Черт возьми, эта женщина была последней сукой. Он поерзал на диване, пытаясь сосредоточиться на ее словах.

– Говоришь, она была беременна раньше?

– Да, она не знала, кто отец ребенка. Когда у нее не получилось вытрясти денег из мужчин, то сделал аборт. Это одна из причин, почему мы переехали сюда. Мне пришлось

увезти ее подальше от всего этого.

– Я думал, вы уехали, потому что у тебя не осталось ни гроша за душой и негде было жить.

– И это тоже, – выдавила она. – Конечно, у меня не осталось денег. Медисон забирала каждую монету, что я приносила в дом. Так трудно было накормить моих младших детей. Когда я переехала сюда, мне понадобилось отвлечься и проветрить голову. Знаю, я должна была ей помочь. – Со слабым всхлипом она закончила свой маленький спектакль.

– Итак, что ты пытаешься сказать мне?

Кенди передвинулась на диване и устроилась поближе к нему. Она протянула руку и взяла его ладонь, и Ефраим позволил ей.

– Если она на самом деле беременна, ребенок может быть не от тебя.

Она завлекающе провела пальцами вверх и вниз по его руке.

– Ты думаешь, она мне изменяет? – мягко спросил он.

– Не хотела стать тем, кто расскажет тебе, но Медисон была со многими мужчинами с тех пор, как переехала сюда, так что ее репутация только укрепилась. Этот ребенок может быть твоим.

Ефраим сложил руки вместе и посмотрел вниз, не обращая внимания на ее холодные прикосновения. Руки женщины теперь ласкали его мускулы.

– Что ты предлагаешь мне сделать? Если она изменила мне, я не останусь с ней.

– Ох, и я не виню тебя. Ты такой сильный, добрый мужчина. Ты не заслужил всего этого, – пробормотала она.

– Что мне делать?

– Ну, думаю, лучше вам расстаться. У нее осталось достаточно денег, и есть хорошая работа. Тебе нужно попросить ее съехать.

– Как быть с ребенком?

Кенди пожала плечами.

– Она изменила тебе? Ты действительно хочешь ее видеть? Если Медисон беременна, с ней все будет нормально. Она позаботится о ребенке. Дочь способная, и тебе не надо об этом беспокоиться. Она же тебе не жена или что-то подобное, слава богу. Можешь представить, как было бы унизительно для тебя, как для мужа?

– Итак, ты думаешь, я брошу женщину, которая может быть беременна? – спросил Ефраим без тени эмоций.

Она сжала его бицепс, пытаясь подбодрить.

– Думаю, это лучший выход.

– Не могу в это поверить.

Он недоуменно покачал головой. Эмма выбрала неверный путь, который, кстати, Ефраим подготовил для нее.

– Знаю. Никогда не думала, что она поступит так снова. Я надеялась и молилась, что у тебя хватит сил изменить ее, но ошиблась. Это не твоя ошибка. Ты такой хороший человек. – Кенди положила другую руку на его колено.

– А как же дети? – спросил он, ускоряя ход ее маленькой игры.

– Ну, я хотела вернуться сюда в любом случае. Правда, не знала, что Медисон вновь начала свою игру, но готова помочь тебе с ними, и останусь

здесь и ради тебя тоже.

Ее рука заскользила по внутренней стороне его бедра, где Ефраим схватил ее.

Он мрачно рассмеялся:

– Ох, Кенди, ты меня позабавила. – Ефраим оттолкнул ее руку и посмотрел ей в глаза. – Давай начнем сначала. Медисон не лжет. Она не умеет врать, когда дело доходит до игр, но она не лжет и никогда не украла ни монеты. Я никогда раньше не видел, чтобы женщина работала так усердно, чтобы позаботиться о своих брате и сестре. Медисон взяла на себя лишнюю ответственность, когда привела Криса, но никогда не жаловалась.

– Она одурачила тебя. – Эмма с жалостью посмотрела на него.

– Кенди, я могу без сомнений заявить, что Медисон была девственницей, когда я впервые взял ее.

– Ах, бедняжка. Женщина может притвориться, – ответила она мягко. У него появилось ощущение, что у нее есть в этом опыт.

– Помнишь, прием у врача в гинекологии?

– Да, – неохотно промолвила Кенди.

– Ну, доктор подтвердил, что она несомненно была девственницей, и, судя по выражению твоего лица, ты действительно об этом не знала, да?

– Я…

– Итак, когда твоя мать не смогла бесплатно поселить тебя здесь, ты решила, что это сделаю я, если предложишь мне себя. Затем поняла, что твои возможные источники доходов не настолько интересные и собиралась избавиться от конкурентки, так?

– Ефраим, не будь таким, – промурлыкала она.

Он резко встал.

– Ты действительно думаешь, что я выброшу на улицу любимую женщину и нарождённого ребенка, основываясь всего лишь на твоих словах?

Кенди выглядела нервной, впервые с начала беседы.

– Она просто использует тебя, Ефраим, – возразила она отчаянно.

– Нет, она крайне зла на меня сейчас, и не виню ее. Я сделал глупость, не спросив ее. Даже если она никогда не захочет меня снова, я даже пальцем к тебе не прикоснусь.

– Ефраим?

– Знаешь, ты недостойна ее. Ты воспользовалась ею и бросила ее и двух своих замечательных детей. Медисон отказывала себе во всем, чтобы накормить этих ребят, а ты ни разу не поблагодарила ее. Теперь, решила отплатить ей за доброту тем, что пришла сюда и пытаешься выдворить ее на улицу? Ты мне противна. – Он повернулся к ней спиной и обнаружил, что Медисон теперь стоит в дверях.

– Ох! Медисон, мы как раз говорили о тебе, – бросила Кенди бодро, стараясь делать вид, что ничего не произошло.

– Я слышала, – сухо ответила девушка.

Лицо Эммы осунулось.

– Это не то, что ты думаешь. Я… я… просто проверяла его, чтобы убедиться, что он достоин тебя.

– Как мило. – Она не сводила взгляд с Ефраима. – Могу я минуту с тобой поговорить?

– Конечно.

– Подождите, а как на счет меня?

Медисон наконец-то взглянула на мать и ничего не сказала. Та стала для нее пустым местом. В итоге, после всех этих лет, она не чувствовала ничего, когда смотрела на нее – ни любви, ни жалости и даже вины. Кенди перестала для нее существовать.