Высокий, Загадочный и Одинокий

Метьюсон Р. Л.

Судя по выражению лица и языку тела, Эмма намеревалась получить желаемое, какой бы не оказалась цель.

Ефраим мягко оттолкнул ее, когда она подошла слишком быстро.

– Эмма, – он произнес это имя, потому что знал, как сильно та его ненавидит, – я с твоей дочерью, поэтому твое небольшое предложение не имеет смысла.

Кенди надменно рассмеялась:

– Она всего лишь девчонка, Ефраим. Тебе нужен кто-то с опытом, кто сможет доставить тебе удовольствие.

– Эмма!

Он так сильно сжал челюсть, что заходили желваки.

– Давай, Ефраим.

Обсудим это. Ну же.

Она протянула к нему руку. Он отклонился и отошел.

Сдерживаясь, Ефраим обратился к ней:

– Эмма, давай кое-что проясним, даже если бы я не встречался с твоей дочерью, то ты никогда бы не привлекла меня.

Кажется, это ее не беспокоило.

Она продолжала понимающе улыбаться Ефраиму. Кажется, Кенди думала, что ее чары помогут добиться желаемого, бесплатного жилья и питания, возможно, даже немного денег.

– Я люблю твою дочь и собираюсь просить ее выйти за меня замуж, когда она перестанет упрямиться. Кольцо уже давно куплено, – произнес он, последняя часть предназначалась Медисон. – Ее потрясенный вдох сказал достаточно, и Ефраим продолжил, намереваясь высказаться до конца. – Что касается возвращения в лоно семьи, нет никакого долбаного шанса, что это произойдет. Думаю, что такой женщине, как ты не место рядом с Джошуа и Крисом, а учитывая произошедшее с Джил в Нью-Мексико, очевидно, что ты плохой для нее пример.

Брови Элеонор настороженно изогнулись.

Он забыл, что та не знала, как ее дочь подтолкнула ее младшую внучку к связи с тридцатипятилетним мужчиной.

Кенди усмехнулась:

– Они привыкли ко мне. Когда я жила здесь, мы почти не разговаривали, так что это бред. Им нет дела, чем я занимаюсь. Нет причин, по которым я не могу вернуться.

Ефраим раздраженно провел рукой по волосам. Эта женщина испытывала его терпение.

– Прекрасно! Ты не вернешься сюда, потому что я не хочу видеть тебя рядом с моим ребенком. Ни в коем случае наш ребенок не останется рядом с кем-то таким эгоистичным и мерзким, как ты!

Эмма отпрянула, словно ее ударили.

– Ты сделал меня бабушкой? – вскрикнула она, будто услышала что-то отвратительное.

Ефраим проигнорировал ее и возмущенные звуки, раздавшиеся из коридора, и сосредоточился на Элеонор. Она внезапно стала выглядеть на все свои пятьдесят восемь лет. Словно ее ударили. Ефраиму не нужно было спрашивать, чтобы понять почему.

Элеонор решила, что потерпела неудачу. Ее внучка не замужем и беременна. История повторяется, и не в ее силах что-то изменить.

Она не хотела наблюдать, как еще один ребенок пойдет по жизни без настоящей семьи, без любви.

Ефраим встал на одно колено перед Элеонор. Взял в ладонь ее дрожащую руку.

– Элеонор, она не Эмма. Не Эмма. – Она выглядела такой потерянной. – Элеонор, ей не шестнадцать, и она не одна. Ты знаешь, как сильно я люблю ее. Я не из тех мужчин, которые крутятся вокруг Кенди. Я собирался жениться на ней в любом случае. Ты должна знать, что я позабочусь о Медисон, и она не будет ни в чем нуждаться. Наш ребенок вырастет в любящем доме и с обоими родителями.

Мы никогда не сделаем больно нашему ребенку, также как Эмма сделала с Медисон. Понимаешь?

– Да, – прошептала она.

– Ты, я, Медисон, малыш, Крис, Джил и Джошуа останемся здесь и станем семьей. Втроем мы вырастим их. Обещаю, что стану таким отцом для всех четырех детей, какого они заслуживают.

Элеонор улыбнулась сквозь слезы.

– Ты станешь хорошим отцом для них, и я благодарна тебе за это. Для детей лучше присутствие рядом надежного человека.

– Спасибо, но ты забываешь о лучшей части.

– Ох? – она выглядела смущенной.

– Этот ребенок станет первым внуком, которого ты возьмешь на руки младенцем после Медисон. Первым из многих, надеюсь.

Ефраим наблюдал, как эта мысль охватила ее. Она сделала глубокий вдох.

– Это верно. – Элеонор улыбнулась. – Могу я предложить помощь в качестве няньки?

Ее глаза заблестели от волнения.

Ефраим поцеловал тыльную сторону ее ладони.

– Уверен, ты, Медисон и Джил справитесь блестяще.

– Ох, так много предстоит сделать! – Элеонор подскочила. – Нужно позвать девочек, чтобы мы могли подготовить детские пеленки и одежду.

– Ты не можешь делать этого! Она не может быть беременна! – отрезала Эмма.

Элеонор проигнорировала ее, когда выходила из комнаты. Ефраим понял, когда она заметила Медисон.

– Детка! У тебя будет ребенок! – счастливо закричала женщина. Ефраим услышал, как из легких Медисон вышел весь воздух, так сильно Элеонор сжала ее в объятиях.

– И свадьба! Не забывай про свадьбу! – заорал Ефраим. Нельзя, чтобы она забыла об этой части. Он был уверен, что Медисон придет в себя в конце концов.

– Я так счастлива! Ребенок и свадьба! – воскликнула Элеонор и поспешила на кухню, где, несомненно, собиралась всем названивать.

– Ефраим, ты не знаешь, что делаешь! – вскрикнула Эмма.

Он обратил на нее внимание.

– Ох, чего я не знаю?

Его голос оставался обманчиво спокойным.

– Я расскажу ради твоего же блага. – Кенди перекинула свои густые осветленные волосы через плечо. Затем продолжила в спокойной, доверительной манере. – Она уже делала так прежде.

– Прости? – Слегка непонятно и неожиданно.

Кенди сочувственно кивнула:

– Это правда. Медисон – патологическая лгунья. Мне больно говорить, но это так.

– Просвети меня. – Ефраим понимал, что любимая затаила дыхание, и задался вопросом, сколько ей понадобится времени, чтобы успокоиться, прежде чем она ворвется в комнату.

– Отлично, я надеялась, что этого не случится, но, очевидно, Медисон тебя околдовала. – Кенди медленно подошла к дивану и села. Ефраим занял место, которое ранее освободила Элеонор, и стал ждать. – Еще когда она была ребенком, мне приходилось решать проблемы, связанные с ее ложью. Она воровала, и я, конечно, прикрывала ее. Все стало намного хуже, когда Медисон достигла половой зрелости. Она спала с каждым встречным парнем. Скоро Медисон начала пить и употреблять наркотики.