Высокий замок

Краулет Эб

— Спасибо, — кивнул парень. Отхлебнул. Тут и вспомнил, что его давно уже мучает жажда. Вода была тёплая и сильно газированная. Но это почему-то вернуло его в тот мир. Домой. Аж слезы накатили.

Дом.... Родной дом. Где асфальт, вкусная еда на каждом шагу. Компьютеры, телефоны.... Полиция, в конце концов. А тут дикий жуткий мир. Тьфу.

— Чего приуныл?

— О родных вспомнил, — сорвал Валера. И как-то сразу вспомнил. Потеряли его, наверное. Ищут.

— Ничего. Увидишь ещё, — Чизман бросил в окно пустую бутылку и повалился на кровать, — всё. Спим до утра. И мчим дальше.

— Подвинься тогда, —

студент с трудом поднялся со стула. Ноги вообще не слушались.

— Ага. Кто трупы не таскал — тот на кровати не лежал, — ухмыльнулся программист. Но всё же кинул ему одеяло, — вот, постели на пол. Ты молодой, а я уже слишком стар, чтобы спать на досках.

— Слишком стар, — Валера фыркнул. Бросил грязное одеяло на ещё более грязный пол. Вроде бы оно просто рядом лежало и мертвеца не касалось.... Но всё равно было мерзко.

Чизман затащил к себе на кровать сумку и, обняв её, замолчал. Уснул, наверное. За окном буянил дождь. Куда-то там капала вода с крыши. Тянуло холодом. И кажется, тянуло отовсюду. Со всех щелей. Особенно со стороны двери. Хорошая будет ночка. Впрочем, это было лучше, чем спать под открытым небом.

Валера и сам не заметил, как заснул. Это в городе он полночи маялся, крутился. А тут бац — и всё.

С рассветом пришло оно — дерьмовое утро. Что это значило раньше? Ну, проснулся с перепоя. Или там проспал всё. Или когда кончился кофе, ничего нет на завтрак, а надо тащиться куда-то. Да просто, в конце концов — не выспался. Засиделся до четырех, а встал в пять. Вот раньше у Валеры было так.

Но теперь он понял. Дерьмовое утро, это когда в выбитую дверь заползает утренний туман. Промозглый воздух забирается под одежду. Всюду сыро, мерзко. Всё тело болит от забега по лесам. Ноет пустой желудок. А ты находишься в каком-то грязном средневековье и от растворимого кофе тебя отделяет пять сотен лет. Как и от всей цивилизации с её зубными пастами, горячей водой из крана, душем и прочим. И даже новости на мобилке не почитать.

Чизман тоже проснулся совсем не в духе. С угрюмым лицом поднялся с кровати. Почесался. Вышел на улицу, помочился прямо на стену дома. Вернулся обратно. Весь такой же мрачный. Опять почесался.

Валера лежал на одеяле. И не думал вставать. Сил на это совсем не было. Просто лежал, пялился в никуда. Ну и попутно на край одеяла.

Там кто-то ползал. Такой черненький и мелкий. Муравей, наверное. Мелкий работящий муравьишка. Он полз вперед полный решимости. Искал пропитание для своего муравейника. Ему здесь было хорошо. Муравьям вообще везде хорошо. Лишь бы еда была и нормально. Ползают, исследуют. И ноги у них не болят.

Муравей подполз поближе и студент понял, что это не муравей. А ещё что их тут много. И они даже по нему ползают. А ещё кусаются.

— Блин, — заорал он, спешно отряхиваясь.

— Ты чего? — просипел Чизман.

— Да тут блохи или вши какие-то, мерзость.

— А ты думал. Тут стиралок нету. Тут даже не кипятят, — вяло переставляя ноги, ответил программист, — на, ешь, — бросил он очередной батончик. Как собаке кость.

— Спасибо, — так же хмуро ответил Валера. Так-то плевать на этого Чизмана. Пусть выпендривается. Но само их положение.... Этот мир, утро мерзкое и прочее. Вообще романтизм по поводу средневековья изначально глупый, а уж теперь пришлось прочувствовать всё на своей шкуре. Но, хотя бы блохи его не особо покусали. Или кто там был.

Снаружи всё было сырым. На траве блестели капли. Всюду лужи. А солнце только начинало жарить. Было ещё прохладно, но скоро станет жарко и душно. Их ждал ещё один самый лучший день.

— Ладно, пошли, — безрадостно процедил Чизман. Подтянул трико, застегнул мастерку. Вышел на улицу. Даже очки не стал нацеплять. Подкинул сумку на плечо и зашагал.

Вид у него был такой, что лезть к нему совсем не хотелось. Валера угрюмо потащился следом. Ему бы повезло, если б в пути встретилась парочка рыцарей. Тогда программист сорвался бы на них. А пока рвануть могло в любой момент. Так что парень молчал. Совсем. Даже старался не думать.

Природа вокруг особо не менялась. Поля, луга, леса, дорога, поля, дорога, перелесок, луга, роща, поле, дорога. Всякие домики торчали где-то вдалеке, их приходилось обходить, делая большой крюк. Овраги попадались. Приходилось спускаться вниз, перешагивать через речушку и подниматься снова. Одежда у них уже запачкалась. С обуви вообще грязь отваливалась кусками.

Но делать было нечего — только вперёд. Таков был путь Чизмана.

Ещё хорошо, что про них забыли, а по местным дорогам никто не шарился. Нет, путники были, но мало. Так пара-тройка человек. Телега, какая проедет. Совсем не то, что городские пробки. Хотя всё равно эти двое прятались в кусты при любом шорохе. И всё это без единого слова.

Валера стал этакой тенью своего спутника. Тот пригибается — и он пригибается. Тот лезет в кусты и студент следом. Всё в полной тишине. Так и тащились, наверное, с половину дня. Солнце уже в зените стояло, когда Чизман вдруг просто остановился. Прямо посреди небольшой рощицы.

— Привал, — бросил он. И повалился под ближайшее дерево. Достал из сумки пару батончиков и бутылку воды. Бросил Валере его порцию. Настроение у него было паршивое. Прямо видно аж. Мог взглядом просверлить. И ещё что-то было. Будто бы устал он. Это прямо удивляло. Неужели батарейка села?

Но спрашивать парень ничего не стал. Поэтому они молча жевали свои батончики. Вообще, как еда эти штуки были никакущими. Так, слегка забивали голод. Долго на них не продержишься. Но судя по всему больше ничего не было. У Валеры-то точно.

Программист быстро съел свою порцию, устало утер лоб. Тяжело вздохнул, а потом поднялся на ноги.

— Значит так. Тут река неподалеку виднелась. И крыши, какие-то торчали. Скорее всего, сейчас выйдем к городу.

— К городу? — Валера опешил, — я даже не видел.

— Надо не только в землю смотреть, студент, — бросил в ответ Чизман и закашлялся, — идем, — просипел, едва его отпустило.

Они вновь зашагали. Прошли через лес и поднялись на небольшой пригорок. К кучке невысоких кустиков. В их листве и укрылись. Глупо было сидеть в кустах посреди поля, но на дорогах стало слишком живо. Люди таскались туда-сюда, телеги катались всякие. Тут и до кустов-то, пришлось перебежками мчать.

Но, этого того стоило. Отсюда открывался хороший вид на широкую реку. Течение было медленное. Много отмелей. Песчаные наносы виднелись то тут, то там. А местами было довольно глубоко. Но переплыть можно было. При особом-то желании.