Высота Стекла
Шрифт:
Если бы не вездесущее гудение механизмов и красный дым из металлических люков, ввернутых в серебристую землю, то можно было бы подумать, что это большой spa-салон для особо взыскательных клиентов, ибо настолько здание выглядело представительным. Волна призывно прижималась к цветным зрачкам гостей, а разносившийся всюду аромат клубничного мороженого и карамели возрождали к жизни далекие воспоминания молодости, которых, казалось, в этих видениях не было конца, края и еще какого-либо ограничения.
Туманный рай не был чем-то невозможным. Он в многомерных лицах своих раскачивал лодку инакой монеты, за которой следовало очередное
– Вчера, по сводкам, было явление фиолетового плоского облака над горизонтом близ Башни, и это значит, что Главы вызывали внутреннюю сферу Наресина. – Сказала девушка, просматривая новостную ленту, вшитую в функционал наручных часов. – Не повезло же бедняге! – Пара уже выходила на ровно стриженный голубоватый газон, ведущий напрямую к входным дверям оранжереи, а Диана продолжала смотреть на экран и читать напарнику, – а еще тут высвечено расписание микро-поездов, которые ведут на заклание в далекое мрево Аорты.
Миста С громко фыркнул, говоря, – им бы перерезать синие ветки, чтобы неповадно было трещать через тире. Мокрые слизняки, жаждущие далеких путешествий! Сколько уже материи извели… А по поводу Нексуса, то что поделать, сам наломал дров, теперь будет знать. Ленточный червь Глорис наверняка похрустела некоторыми его костьми.
Широкие двери Розовой Длани автоматически открылись, овевая гостей легким сладковатым ароматом. Все сверкало приглушенным пламенем научения. Клочки тучных гроз вращались на средних скоростях в прозрачных центрифугах, из которых исходили трубки, ведущие к холстам, а эти измазанные краской холсты проходили в свою очередь подробный обмер, производившийся полувидимыми работниками в голубоватых халатах. То был творческий цех по очистке Грозовых эманаций, которые сотнями килограммов свозили сюда из параллельного запределья для последующей выжимки, для целей культуры и творческих художеств.
Вышедшая прогуляться, в сопровождении таких же почти бесплотных провожатых, тучка-клочок, завидев обоих из Лагуны, стала истошно верещать, вспучив объемные телеса, – «Шкатулка-Вдохновение, Шкатулка-Вдохновение!». Ее тут же присмирили песочным лакомством цвета закатного солнца. Эти клочки любили красоту и свой предыдущий дом: Павильон Мяса. Только лишь собравшись в огромную кручу они смогли бы преодолеть параллель и сойти с горизонта своего ума. Прекрасные творения плавным потоком выплескивались из-под грозового созидания. Когда Диана и Миста С прошагивались вдоль колонны из центрифугируемых клочков, то рядом с каждым стояли большие и маленькие арт-работы, услаждая взор ветром творческих побед. Побед сердца над скупой логикой и Вдохновения над Роком.
Доля этих шедевров в нынешнем своем виде могла наполнить все галереи Черного Подреберья, который в юности одаривал весь мир чарующе прекрасными произведениями мысли. В определенном смысле каждая песчинка обладает сознательным током, связывающим все вещественное в одну громадную сеть невероятного масштаба. Вдохновение для того и существует, чтобы выхватывать сгущенный идейный поток и с чувством гармоничности, дарованной всем, отображать великолепие в различных созидательных практиках.
Парочка с цветными волосами была тут не впервые, но каждый раз, навещая эти помещения, они давались искреннему диву, как такие «махины», в своем виде, вообще пришли кому-то в голову. Выжимать Вдохновение, расщеплять энергетические матрицы, преобразовывать густую материю в тончайшую художественную и культурную ткань.
Всем заправляли розовые Назидатели и они находились на самой дальней оконечности Розовой Длани, потому как хотели, чтобы всяк желающий достигнуть их плотного вещества, неизменно проходил через длинные «коридоры» гудящих механизмов, напитываясь тем самым красочными картинами и образами. Этакое показательное представление или по-другому представительная практика. Космические грани сего сияют светом, озаряя заблудшие умы и души.
Диана, при приближении к Назидателям, принялась зачесывать струящиеся волосы в тугой пучок, а управившись, нахлобучила на свою рыжую голову колпачок из фатумовой материи. Удивленному напарнику, который шел рядом, она сказала:
– Не хочу, чтобы они видели мои волосы в живую, ибо вдруг захотят над ними произвести «определенные» опыты.
– Да брось, Ди, что им могут дать твои волосы, нервный почерк или, к примеру, пустынное поле с одними лишь колючками? – Сказал Миста и чуть слышно рассмеялся.
Девушка полушутливо двинула парня плечом, чтобы тот заткнулся. Большая зала с Назидателями была отделена от основного наполнения Длани тонкой прозрачной перегородкой, обладавшей одной интересной особенностью: каждый, кто бросал на нее взгляд, начинал видеть перед собой не гладкую поверхность, служившую прозаичным барьером, но выпукло-впуклые борозды переливчатого, маслянистого оттенка, томно отдававшегося неопределенным движением загадочной сласти в глубине тела. Это была довольно простая, даже классическая иллюзия, состоящая из вечно вращающихся частиц и зеркального мусса, а каков эффект!
Назидатели встретили пару с улыбками, но по выражению их физиономий было видно, что их крепкая розовая кожа совсем еще недавно гневливо бурлила. За тонкостенными трубами стола восседали пятеро в неизменно белых халатах, в антропоморфных руках каждого из них находилась по пятиконечной красной звезде, которые приветливо лоснились масляным блеском на холодном свету ламп.
– Наши дорогие дети вас заждались! – Промолвил один из Назидателей, размахивая зажатой в руке блестяшкой. – Эти звезды мы получили от меченных, осторожно срезав красное черчение с умерщвленных тел. Данные чувствительные конструкции ежечасно требуют небольшой порции Мяса, чтобы удовлетворить свои энергетические потребности.
– А еще им нужно внимание! – Другой Назидатель стал прохаживаться между трубчатых столов. – Блеск, который вы наблюдаете суть масло с картин тучных клоков. Мы счищаем красочный слой с некоторых наихудших, по нашему мнению, картин. Проводим перегонку получившейся массы до тех пор, пока цветная ипостась не разложится на магнетическую субстанцию и очищенное масло. Вот он то, этот славный елей, изливается в хрустальную склянку, названной в честь Высоты Стекла. – Мечтательно промолвил Назидатель и припечатал звезду вплотную к своей щеке, а потом отнял драгоценность и любовно поцеловал ее глянцевый блеск. Розовощекий продолжил: