Высота
Шрифт:
— Чувствуешь? — хрипло шепнул на ушко.
— Это именно то, о чем я говорила… — горячая волна прокатилась по телу девушки, и первые предательские мысли мгновенно вспыхнули в воображении.
— Говорила. Но ты ошиблась, я приехал не за этим, — хищная ухмылка заиграла на лице мужчины. — Вернее не только за этим.
— Нет. Хватит. Мы это уже проходили, — Карина изо всех сил пыталась выбраться из крепкого мужского захвата. Противоречивые чувства одолевали ее все сильней, но поддаваться соблазну было страшно. — Неужели думаешь, что каждый раз, стоит лишь тебе
— Будешь, милая, будешь, — прошептал он все также тихо. — Я приложу для этого все усилия.
— Наглец! — девушка резко извернулась и, освободив одну руку, звонко ударила его по лицу.
— Заслужил, — Глеб потер горящую щеку. — А теперь ты можешь меня выслушать?
— Незачем!
— Есть зачем… — и вместо объяснения притянул ее к себе и поцеловал.
Карина отчаянно сопротивлялась. Та ласка, которой мучительно не хватало долгое время, ласка, от которой отреклась и пыталась забыть, выворачивала душу наизнанку. Казалось бы все, Глеб над ней не властен, только зарубцевались тяжелые раны на сердце, и можно как-то жить, но нет. Несколько жалких секунд, горячие губы, жадные руки, и все ее старания летят насмарку.
На глаза нахлынули слезы, а руки безвольно повисли вдоль туловища. Ни обнять, ни отпихнуть — сил нет.
Как безумный, Глеб все никак не мог насытиться ею. Терзал поцелуем мягкие губы, сжимал ее в объятиях, словно хотел вобрать в себя целиком, и все не верил, что недели кошмара позади. Тело горело огнем, ладони были везде, считывая дрожь и биение сердца. Того самого сердца, которое умеет любить по-настоящему, которое любит его. И больше не нужно запрещать или отпускать. Она его, и так будет всегда.
Все слова, что заготовил для встречи, растворились в жгучих эмоциях. Лишь редкие «никогда больше», «милая» и «люблю». Карина не верила своим ушам. Такого просто не могло быть. Иллюзия, сон, больное воображение — все, что угодно, только не правда. Его любовь… Она хотела этого больше всего на свете и уже попрощалась со всякой надежной.
Девушка робко, словно в бреду, отвечала на поцелуи, а по щекам текли соленые слезы.
— Я приехал за тобой, — Булавин на секунду оторвался от ее губ. Это было нелегко.
— Нет… — Карина отстранилась. — Это сумасшествие. Я не могу…
— Милая, я люблю тебя, — в этот раз слова прозвучали громко и ясно. Слишком дорого они стоили обоим, чтобы мелочиться на шепот. А перед ней и душу обнажить не так уж страшно. Только перед ней.
С видом загнанного зверя девушка смотрела на любимого. Внутри все переворачивалось от смеси боли и радости, отчаяния и надежды.
— Глеб, не играй со мной, пожалуйста.
— С тобой невозможно играть. С тобой только по-настоящему, — он снова приблизился. — Карина, выслушай меня.
— Я не могу… Не сейчас. На поляне меня ждут пятнадцать мальчишек, — ее трясло. — Им я по-настоящему нужна, за них я несу ответственность.
— Карина, пожалуйста, — Глеб чувствовал ее обиду и злость, но давить не хотел. Слишком сильно ей досталось по его вине. — Я готов подождать. Когда ты освободишься?
— Поздно
— Знаю, родная, знаю, — мужчина тяжело вздохнул.
Даже смотреть на любимого не было сил, а уж после сказанного — и подавно. Карина аккуратно вытерла непрошенные слезы и бросилась к полянке. Дико хотелось оглянуться, убедиться, что это был действительно он, но сдержалась. Поверить в счастье бывает сложнее, чем принять беду.
— Я дождусь! — вслед ей крикнул Булавин.
На полянке полным ходом продолжался день кота. Мальчишки, позабыв о воспитательнице, вплотную приступили к знакомству с Ролексом. Кот активно отбивался когтистой лапой, но успеть за таким количеством рук, даже при его сноровке оказалось делом невозможным. Помощник воспитателя глупо улыбался, но детворе не мешал. Все шло по плану.
Не вмешиваясь, Карина оперлась спиной о дерево. Как после такого придти в себя? Одно «люблю», и мир меняет краски. Слезы так и норовили снова политься из глаз, а на губах уже играла предательская улыбка.
Глава 23. Получить от судьбы шанс
Мы себе давали слово — не сходить с пути прямого,
Но так уж суждено.
И уж если откровенно — всех пугают перемены,
Но — тут уж все равно.
Часть 1
Как это обычно и происходит перед выпиской, медицинский обход растянулся на полдня. Для больного Алексея Воронова это были крайне утомительные полдня, минуты тянулись неимоверно долго, в который раз подтверждая справедливость выражения «нет ничего хуже, чем ждать и догонять». Сегодня Лешка ждал.
В палату трижды заглядывала Аленька, но пациент быстро от нее избавлялся. Дважды, узнать, не нужно ли чего, заходила Варвара Николаевна, и по разу справиться о самочувствии зашли все лечащие врачи. Все, кроме одной.
Как предполагал сам больной, очаровательный травматолог, видимо, забыла дорогу к его вип-палате. И это после всех невероятных открытий! Медленно, но верно, ожидание превращалось в пытку, и он, не выдержав, решил самостоятельно отправиться на поиски. Однако, стоило лишь доковылять до входа, как дверь распахнулась. За ней с ворохом бумаг под мышкой стояла Катерина Сергеевна, собственной персоной.
Глаза мужчины нахально прошлись по фигурке в белом халате и остановились на стройных ножках. Аккуратные, идеальные коленки, красивые лодыжки, туфли на высоком каблуке — словно сами просились их потрогать, пройтись пальцами до самых бедер и убедиться, что на женщине именно чулки, а не какие-нибудь банальные колготки.
— Воронов, слюнки подотри! — чудесный доктор была в своем репертуаре.
— Катюша, боюсь, при виде тебя мне не только слюнки скоро подтирать нужно будет, — Лешка галантно махнул рукой, приглашая ее пройти. — Проходи. Заждался уже.