Высшая ценность
Шрифт:
— Алексей, прекрати! Тебе бы все только ерничать.
— А чем мне еще тут заниматься? Только и остается, что ерничать да мечом махать… Ну ладно, некогда мне тут болтать. Так что до встречи…
Убрав телефон, я поднял взгляд на спасенную. Девушка все так же внимательно смотрела на меня. По грязной щеке, оставляя за собой светлую полоску, медленно ползла слезинка.
Я отвел взгляд первым — не мог выдержать натиска этих зеленых глаз, беззвучно умоляющих меня совершить невозможное. И спасти ее друга я тоже не мог.
Единственное, что действительно
А для этого первым делом нужно поскорее убраться с этого места.
Шагнув в сторону, я подобрал валявшийся на асфальте старенький пистолет, помнивший, наверное, еще легендарную Великую Отечественную. Выдернул обойму. И недоверчиво прищурился.
Свинцовые пули. Какой дурак выходит в старый город со свинцовыми пулями? Неудивительно, что оборотень чихать на них хотел. Что ему эти безобидные кусочки металла?
Свинцовые пули в наши дни — это равнозначно полному отсутствию оружия вообще.
Невероятно глупо.
Тем не менее пистолет еще пригодится. Я вернул обойму на место и рукоятью вперед протянул оружие неуверенно поднявшейся на ноги Ирине.
— Пользоваться умеешь?
Глупо спрашивать очевидные вещи. Кто в наше время не умеет пользоваться оружием? Уверен, нет таких. Но чем черт не шутит.
— Умею… — Спасенная приняла пистолет. Правда я заметил, что руки ее так дрожали, что она смогла бы попасть разве что только в слона. Да и то с расстояния не больше трех метров. Но я вооружил ее не для того, чтобы получить поддержку в случае неприятностей. В конце концов, от свинцовых пуль толку все равно — ноль. Оружие просто должно придать ей уверенности. Помочь быстрее прийти в себя.
Лишь бы только она в меня не пальнула…
— Ира, ты как? Идти сможешь? Девушка неуверенно кивнула, беспомощно глядя на меня.
— А как же… Миша… Он ведь…
О, Господь всемогущий… Ну как ты не понимаешь? Парень твой уже не жилец. Сейчас для него я могу сделать только одно. И лучше бы, чтобы ты, милая, этого не видела.
— Иди вон туда, на улицу. Потом сворачивай налево. Подожди меня там. Если кого увидишь, стреляй, — я разорился на улыбку и залихватски подмигнул: — Только меня не подстрели, пожалуйста.
Подождав минуту, я удостоверился, что девушка скрылась за углом дома. И повернулся к ее бывшему другу. Невероятно. Потрясающее упорство. Парень все еще боролся со смертью, хотя по всем канонам медицины давно уже должен быть покойником. Вроде бы он даже был в сознании. Во всяком случае, глаза его смотрели на меня почти осмысленно.
Мне было жаль его. Но иного выхода я не видел. Если он выживет — почти наверняка станет оборотнем. Умрет — поднимется мертвяком. Незачем рисковать. Лучше заранее принять меры, чем пополнить лагерь врага еще одним выходцем из наших рядов.
Я медленно потащил из ножен свой меч.
Чего, спрашивается, я добился? Спас какую-то взбалмошную девчонку, которая теперь смотрит на меня как на первейшего врага человечества. Уверен, она меня ненавидит. И за что? За то, что я исполнял свой долг? Ну не мог я поступить иначе! Не мог…
Впрочем, ей это сейчас не объяснишь. Не поймет. И даже слушать не станет.
Ведь сказал же я ей: выйди на улицу, жди меня там. Я не просил подглядывать из подворотни.
Ну и что? Доподсматривалась? Увидела на свою голову… И на мою тоже.
Теперь она меня ненавидит. Теперь она готова выцарапать мне глаза.
Задевает меня это хоть чуть-чуть?.. Да, задевает! Теперь приходится смотреть не только по сторонам, но и за ней приглядывать. А то еще сдуру пальнет в спину.
Зря я ей пистолет доверил… Но не отбирать же теперь.
Думаю, до сих пор она не попыталась меня пристрелить только потому, что боялась остаться на этих улицах одна. И по этой же причине не убежала.
Дурочка. Честное слово, дурочка. Но красивая. Ее бы отмыть, причесать да переодеть — цены бы не было…
Махнув рукой своей сердито сверкающей глазищами спутнице, я прижался к стене. Выглянул. И, не заметив ничего опасного, ужом ввинтился в узкую щель между двумя бетонными плитами. Держа руку на рукояти меча, еще раз осмотрелся. И только потом поманил спасенную.
Ирина, несмотря на куда более стройную фигуру, в щели чуть не застряла. Но когда я попытался ее поддержать за локоть, отбросила мою руку с такой яростью, что я даже испугался.
Прекрасно!.. Если ей так нравится сидеть в этой дыре, пусть сидит. С полчасика свободного времени у нас пока еще есть. Может быть, остынет хоть немного.
Надо только на забор влезть. Обзор будет лучше. А то вдруг еще кто-нибудь очень голодный и злой заинтересуется ее филейной частью.
Наверное, в моем взгляде все же что-то промелькнуло. Во всяком случае, спасенная вдруг кротко взглянула на меня и протянула руку, явно прося о помощи. Правда, едва только она выбралась из щели, как сразу же вновь превратилась в изливающую презрение королеву. Чумазая как не знаю кто, растрепанная королева в разорванном спортивном костюмчике. Раньше я бы только посмеялся. Теперь же почему-то было не смешно.
Возможно, потому, что она действительно выглядела как королева. Царственная дурочка, упорно не желающая понять жестокую правду жизни… Но кто же тогда я? Презренный чистильщик, недостойный даже стоять рядом с ее величеством? Вооруженный мечом убийца? Враг, которому не зазорно будет выстрелить в спину где-нибудь в темном городском переулочке?
Нравится мне эта роль?
Нет!.. И будь оно все проклято!
Обойдя стороной какое-то унылое двухэтажное здание, мы прошли мимо застрявшего поперек улицы ржавого автобуса. Выбитые фары брошенной машины слепо таращились в пустоту. Лобовое стекло отсутствовало. А в водительском кресле, уронив скалящийся череп на руль, сидел выбеленный солнцем и ветром человеческий скелет. Как всегда, проходя мимо, я поприветствовал молчаливого смотрителя пустой улочки резким взмахом руки.