Высшая каста
Шрифт:
– Что хочешь, то и делай. Хочешь – чучело, хочешь – в огороде закопай. Помогли бы тебе, да некогда. Сам справишься.
– Вон они какие кабаны отожратые. Я их из дома-то не вытащу, – обескураженно залепетал дед.
– На куски поруби. Делов-то!
Семеныч, тяжело вздохнув и перекрестившись трясущейся рукой, покорно достал топор и направился к казненным.
Смех сотряс разгромленное жилище. Громче всех веселились ожившие трупы, стягивавшие с себя наручники и маски.
– Ну и мудак ты, – злобно выдавил Семеныч в сторону Красноперова.
– Кто?! – генерал оборвал смех.
– Вот
– Это тебе за беспокойство и на ремонт, – Красноперов по-барски швырнул на стол несколько купюр, явно раздосадованный оскорблением, услышанным бойцами.
Он посмотрел на ребят – та же братва, только в званиях и на службе. Сколько с ними пройдено. Каждый предан, каждый обязан. Кто награжден, кто ранен, но почему-то ни в ком из них он не был так уверен, как в этом старом алкаше-соседе, презирающем власть и его, Красноперова, вместе с ней, но так и не сумевшем переступить через предательство.
Глава 5. Бойтесь своих желаний
– Кремневый дед-то оказался! – подытожил Мозгалевский, играя со «стечкиным». – Просто Ковпак какой-то. Расстрелял нас и глазом не дернул.
– Откуда они берутся, такие порядочные? И, главное, чужие. Я своих сколько ни кормлю и ни грею, а сдадут с потрохами первому же следователю, – Миша хлебнул холодной водки, закинув следом кусок буженины.
– Им просто другими быть западло. Они одинаковые. Одинаково порядочные, одинаково искренние, одинаково злые. Они даже врагов и жен бьют одинаково. – Красноперов отнял у Владимира пистолет и спрятал его в поясничную кобуру. – Вот Семеныч меня не сдал – порядочный. Но если в России снова начнется семнадцатый, он же меня первый и пристрелит, как тебя с Вовкой. И тоже во имя справедливости. Он ненавидит всех нас за всю эту сладость и чрезмерность.
– Да ладно, Георгич, не преувеличивай. Назвал тебя мудаком и испугался больше, чем нас вместе с утюгом.
– Не меня он испугался, а своего бессилия передо мною. К чему героизм, когда нет ни единого шанса? А был бы у него хоть один боевой патрон, и разговор бы другой получился. Думаю, под мою дачу у него канистра с солярой уже припасена.
– Зубастые у тебя крепостные, ваше благородие, – выдал Блудов, налегая на бараньи ребра, и мечтательно продолжил: – Жарко здесь и скучно! Во Франции сейчас хорошо.
Они сидели на широкой террасе, с которой открывались безудержные русские просторы, прошитые стремительной нитью Волги. Крышу подпирали резные столбы в виде языческих идолов. Под самой кровлей висел лик Спасителя.
Бесконечно менялись блюда и открывались бутылки. Люди подъезжали и уезжали – поздороваться, выпить за хозяина, напомнив о себе. Красноперов был радушен, но дистанцирован. Всех угощал, но не со всеми пил, искренне радуясь только Мозгалевскому и Блудову.
– А вот и наша Виктория! – Мозгалевский встал, первым заметив поднимающуюся на террасу даму.
– Классные у вас страусы, Виктор Георгиевич, – вежливо улыбнулась девушка, подсевшая к генералу.
– А мы сейчас,
– Спасибо, не надо. Я уже сыта. Пожалуй, разве только чуть-чуть вина.
И тут же, словно джин, за ее спиной возник официант с бутылкой холодного «Просекко».
– Мне через месяц тигрят уссурийских должны привезти. Я уже огородил под них гектар леса. Приезжай с кисками поиграть, пока они еще маленькие.
– Не многовато – гектар? – удивилась девушка.
– Маловато. На воле тигр нарезает себе землицы до 800 квадратных километров, метит ее как собственную и хозяйничает на ней. Поэтому мой гектар им будет как угол в клетке. Хотя все упирается в привычку, как всегда.
– Георгич, давай вернемся к экспериментам со снами, – хрустнул пальцами Блудов. – Я тут и так и сяк подумал, а действительно, почему бы не попробовать.
– Всяко интереснее, чем рыбалка и… – Мозгалевский взглянул на девушку. – Чем мужиков стращать автоматами. Да и возлияния все эти надоели. Георгич, ты бы рассказал нам детали, а так только воду намутил.
– Да, в принципе, все просто. Делают нам всем по уколу в голову, и мы идем смотреть сны о судьбах канувших в лету выдающихся товарищей. Причем, чтобы не было скучно, можно не разбивать наш коллектив даже во сне.
– Это как?
– Сны можно совместить. Как я уже рассказывал, ДНК содержит атомарную нить, которая является генетическим датчиком времени. На всей своей протяженности нить уникальна, она не повторяется, но постоянна для всех. Наши специалисты научились сопоставлять разные судьбы по временной нити, как отпечатки пальцев. Как бы вам объяснить, – генерал прервался, подумал. – Вот представьте, что есть, скажем, Ваня и Петя, которые жили приблизительно в одно время, поэтому у них приблизительно одинаковые временные нити. Так вот, можно сопоставить их общий промежуток жизни по абсолютному совпадению этих нитей. Затем найти любой понравившийся вам идентичный заусенец и с этого момента параллельно запустить два сна из жизни Вани и Пети.
– А девочек берете с собой? – прощебетала Виктория, прильнув к генералу.
– Не боишься, милая? – Красноперов нежно приобнял подругу.
– Если с тобой, то нет, – девушка обольстительным шепотом скользнула по щеке своего кавалера.
– Тогда нам остается лишь выбрать доноров памяти, внести наличные, сдать анализы и через пару недель дружно явиться на операцию.
– Операцию? – скривился Владимир.
– Скорее процедуру, ничего сложного и рискованного. Займет не больше получаса.
– И где проводят нынче подобные опыты? – с наигранной бравадой в голосе спросил Блудов.
– Сами увидите, а пока это государственная тайна.
Глава 6. Пучины покрыли их, и они пошли в глубину, как камень
Оставив машины на спецстоянке Васильевского спуска, друзья в сопровождении Вики подошли к Спасской башне, где их уже дожидались трое в штатском, отличавшиеся от снующих прохожих беззаботными и даже отстраненными лицами. Они уважительно поздоровались с Красноперовым и дежурно с его спутниками, пригласив следовать за собой.