Высшая справедливость
Шрифт:
– Конечно нет. Ты сразу же пропадешь. А я не могу позволить себе лишиться клерка. Прошлым вечером, когда я говорила с Роем, он напомнил мне, что твоя приятельница Дана Катлер работала частным детективом, когда развалилось дело Фаррингтона.
Упоминание Даны Катлер ввергло Брэда в дрожь, хотя они и дружили. Дана нравилась Брэду, но до вовлечения в дело Фаррингтона он вел уединенную жизнь и не привык взаимодействовать с такими потенциально сильными личностями, какой, по его мнению, была Дана. Когда Брэд работал в юридической фирме в Орегоне, ему однажды
– Мисс Катлер все еще занимается частным сыском? – спросила Мосс.
– Да.
– Как ты думаешь, займется она расследованием возможной связи между Миллардом и делом Вудраф?
– Я спрошу.
– Я позабочусь о ее гонораре и оплате расходов, но она не должна признаваться, кто ее наниматель.
– В этом не будет проблемы. – Брэд выдержал паузу. – Вилли и Кайл сказали, что вы совершили конкретное действие, расстроившее судью Прайса. Вы можете сообщить мне, что произошло? Дана захочет узнать это.
– Как ты знаешь, требуется четыре голоса для положительного решения об истребовании дела. Оливер Бейтс, Кеннет Маццарелли и Миллард высказались против доставки дела Вудраф сюда. Луциус Джексон, который обычно голосует вместе с Кеном и Фрэнком Алькоттом, самый консервативный в суде. Мэри Дэвид и Уоррен Мартинес ясно дали понять, что хотят заслушивания дела. Я склоняюсь к их позиции. Рон Чалмерс собирался голосовать за истребование дела. Словом, осталось два надежных голоса за это после того, как Рон ушел в отставку, и моего голоса было недостаточно.
Судья помолчала.
– Как только Рон Чалмерс покинул конференц-зал, сообщив о своей отставке, Миллард попытался продавить голосование по делу Вудраф. Я сказала ему, что не решила, как проголосую, и предложила отложить голосование. Я способствовала тому, чтобы сохранилась возможность истребования дела. Но теперь все зависит от того, как проголосует преемник Рона.
– Вы сказали Кейту Эвансу, что судей Верховного суда не убивают ради того, чтобы дела не заслушивались.
– Надеюсь, это так.
– Но из того, что вы мне рассказываете, истребование дела будет обеспечено, даже если податель прошения проиграет при голосовании со счетом четыре– пять.
– Верно. И все это станет возможным благодаря чересчур активному воображению старухи. Это единственное необычное обстоятельство, связанное с делом, и оно меня тревожит.
– Если Дана согласится помочь, то что ей нужно делать?
– Думаю, ей придется поехать в Орегон и выяснить, насколько возможно, что там случилось реально и связан ли с этим Миллард.
– Я узнаю, сможет ли Дана встретиться со мной сегодня вечером. Тогда мы…
Стук в дверь заставил
– Прости за вторжение, Фелиция, но я узнал, что ты подверглась нападению вчера вечером. Ты здорова?
Брэд внимательно наблюдал за Прайсом. Тот казался искренне обеспокоенным.
– Благодаря сообразительности Брэда я в прекрасном состоянии.
– Слава богу.
Брэд поднялся:
– Я должен продолжить работу над докладной запиской, судья.
– Хорошо. Проходи, Миллард.
Перед тем как закрыть дверь, Брэд бросил на судью Прайса прощальный взгляд. Затем отправился в свой кабинет. Гэрриет работала за компьютером, и Брэд заметил ее нервный взгляд, брошенный на Кейта Эванса, который сидел в его кресле. Когда Брэд вошел, агент ФБР встал.
– Я заглянул просто для того, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь, – сказал Эванс.
– Неплохо, немного побаливает, вот и все.
– Хорошо. Здесь есть место, где мы можем поговорить? Я хочу познакомиться с тем, что вчера случилось, более подробно, раз ты уже отдохнул. Не хочу также беспокоить мисс Лезак.
Брэд вел Кейта Эванса через холлы Верховного суда до тех пор, пока они не достигли просторных, изящно оформленных в восточном и западном стиле конференц-залов. Они располагались друг против друга близ зала суда. Каждое помещение выходило во внутренний дворик, получая естественное освещение. В обоих помещениях никого не было, поэтому Брэд с Кейтом без помех разместились в восточном конференц-зале. Ковры и драпировка помещения были розового цвета, а стены отделаны панелями из квадратов американского белого дуба. С потолка свисали чешские хрустальные люстры. Стены украшали портреты восьми первых верховных судей. Ряды прекрасно отделанных деревянных кресел с прямыми спинками были расставлены в связи с каким-то особым мероприятием, планировавшимся на следующий день. Брэд сел в одно кресло, Эванс занял кресло рядом.
– Знатное место, – заметил агент, осматривая шикарную обстановку.
– Работа здесь временами подавляет, особенно если вырос в придорожном домике в Лонг-Айленде.
– Понимаю, – сказал Эванс, переключая внимание на своего друга. – Итак, что-нибудь произошло со времени нашего вчерашнего разговора?
Брэд сознавал, что должен рассказать Кейту о подозрениях судьи Мосс, но он никогда бы не поступился ее доверием.
– Не произошло ничего. И поверь, я много думал о том, что случилось.
– Не сомневаюсь. А как насчет злоумышленника?
Брэд покачал головой:
– Он был закрыт с головы до ног. Могу только сказать, что он примерно моего роста и жилист. Это все. Большую часть времени я лежал на полу или он тащил меня по бетону спиной к себе, сжимая горло.
Эванс вздохнул.
– Я надеялся узнать у тебя хоть что-нибудь, у нас ведь ничего нет. Преступник исчез без следа.
– А камеры слежения?
– Они отслеживали его некоторое время. Он знал зоны здания, где таких камер нет. Там мы его и потеряли.