Высшая справедливость
Шрифт:
– Значит, он довольно прилично изучил план здания.
– Я тоже так думаю, – ответил Эванс.
– Полагаешь, что он работает здесь?
– Вполне возможно.
– Сейчас не могу тебе ничего сказать, но я свяжусь с тобой, если что-нибудь узнаю.
– Ты доволен работой? – спросил Кейт.
– Да, лучше работы не найти, – ответил Брэд с широкой улыбкой. – Исключая время, когда тебя дубасит убийца-ниндзя.
Кейт рассмеялся.
– Надеюсь, это случилось в первый и последний раз. – Он поднялся.
– Постарайтесь беречь судью Мосс, ладно? – сказал Брэд. – Это замечательный босс и блестящий судья. Она нужна стране.
– Мы обеспечим ее безопасность. Тебе не нужно
– Нет. Киллер пришел за жизнью судьи Мосс, а не по мою душу. Я даже не предполагал, что окажусь в гараже. Мне ничто не угрожает.
Глава 18
Как правило, Дана Катлер отказывалась от дел, связанных с супружескими парами. Они были неприятными и надоедливыми, а клиенты обычно раздраженными, независимо от того, что она им сообщала. Но Марк Ширер поручил ей именно такое дело и действительно беспокоился за своего клиента. Речь шла о Рейчел Келтон, привлекательной в своем возрасте под сорок, простоватой женщине, которая никогда не выходила замуж и унаследовала состояние, когда ее родители погибли в авиакатастрофе. Восемь месяцев назад она встретила Эрика Ван Дайка, председателя хедж-фонда при фонде благотворительности. Ван Дайк был на пять лет моложе Рейчел. Прежде чем сделать ей предложение, он ухаживал за ней пять месяцев. Внешне он выглядел идеальной кандидатурой для брака, но что-то в женихе беспокоило Рейчел, и из предосторожности она попросила Марка деликатно навести справки о его окружении.
Вот почему Дана сейчас следовала за Ван Дайком в неброской «тойоте» коричневого цвета, которую использовала для наружного наблюдения. Она почуяла тухлятину вскоре после знакомства с деловыми сделками Ван Дайка.
Не имея еще убедительных доказательств, Дана подозревала, что он использует схему Понци, при помощи которой обеспечивал первоначальным инвесторам солидные выплаты за счет денег новых инвесторов. Состояние Рейчел, должно быть, сильно интересовало мошенника.
Дану также забавлял образ жизни Ван Дайка. У него, видимо, не было близких знакомых и друзей. Когда Ван Дайк проводил время с Рейчел, он работал или оставался в своей квартире. Что нормально для обычного человека, то ненормально для хищника. В нескольких случаях Дана следовала за Ван Дайком в злачный район города, скандально известный своей уличной проституцией, однако Ван Дайк не пользовался услугами жриц любви. В этот раз он воспользовался.
Он выбрал юную, худую как тростинка, стройную девицу глупого вида. Со своим бледным личиком она сошла бы за двенадцатилетнюю девчонку. Ее глаза с черными кругами под ними упорно обшаривали улицу, а светлые прямые волосы выглядели так, словно их не мыли несколько дней.
Ван Дайк обычно водил спортивный автомобиль яркого цвета или дорогой седан. На сегодняшний вечер он выбрал дешевенький «шевроле», который плавно подкатил к тротуару. Девица просунула голову в оконце с опущенным стеклом пассажирской дверцы. После коротких переговоров она села на переднее сиденье. Дана поехала за ними в дешевый мотель.
Ее обуяла тревога. Девица выглядела очень уязвимой. Ван Дайк мог позволить себе дорогих, высококлассных девиц по вызову. Что он собирался делать с наркоманкой, которая могла быть обременена к тому же венерической болезнью? Дана подозревала, что на уме Ван Дайка было отнюдь не пошлое свиданьице.
Пока Ван Дайк получал ключи от комнаты в дальнем конце здания, девица ожидала в машине. Недалеко от мотеля светили огни стоянки. Ван Дайк припарковался в тени. Девица вышла, и он последовал за ней. Дана заметила, что в правой руке он нес спортивную сумку темно-синего цвета.
Дане стукнуло пятьдесят, она была сухощавой, спортивной и всегда настороже. В кожаном жакете, плотно облегающих джинсах и черной тенниске она выглядела суровой и неприступной, ее окружала аура, внушающая страх, которая заставляла мужчин дважды подумать о возможности флирта даже тогда, когда она надевала нарядное платье.
Для такой ауры у Даны были причины. Она провела целый год в лечебнице психических расстройств, после того как укокошила троих мужчин, мучивших ее в подвале подпольной лаборатории, когда работала тайным агентом полиции округа Колумбия. Выйдя из лечебницы, она взяла за правило носить с собой оружие и не колебалась в применении его во время расследования дела, низвергнувшего президента Фаррингтона.
У Даны имелось два пистолета и охотничий нож, но она предпочитала этому оружию монтировку, которую хранила под водительским сиденьем. Дана не думала, что Ван Дайк представит в физическом отношении угрозу такой, как она, прошедшей соответствующую подготовку. Она решила, что всегда сможет прибавить, если ошибется или ситуация выйдет из-под контроля.
Одно окно номера Ван Дайка располагалось на фасаде, другое – сбоку здания. Дана вытащила из машины кинокамеру и устроилась у бокового окна. Ее нельзя было заметить, пока кто-нибудь не припарковался бы напротив номера мотеля. Она была достаточно прикрыта темнотой, чтобы хорошо видеть спальню. Пока что Ван Дайк разыгрывал роль безупречного джентльмена. Дана не слышала, о чем они говорили, но Ван Дайк улыбался, когда вынул бумажник и вручил девушке несколько купюр. Сунув деньги в кошелек, она стала раздеваться. Ван Дайк наблюдал за ней, но со своей стороны не предпринимал никаких попыток разоблачиться. Как только девушка разделась, Ван Дайк широко улыбнулся и ударил ее в солнечное сплетение. Девушка замолотила руками по воздуху. Чтобы она не кричала, он заклеил ей рот клейкой лентой. От того, что запечатали рот, ей не хватало кислорода, глаза выкатились из орбит. Ван Дайка это не тревожило, он нагнул ее голову вниз, приковал ее руки и ноги к столбику кровати наручниками, которые достал из спортивной сумки.
Дана могла вломиться сразу, но решила, что девушке лучше остаться прикованной к кровати, чтобы не создавать для детектива проблем. Ван Дайк вынул из сумки хлыст. Дана натянула маску с прорезями, подошла к входной двери и постучала.
– Откройте, полиция! – рявкнула она повелительным голосом, к которому прибегала, когда имела дело с нарушением общественной морали и злоупотреблением наркотиками.
Дане показалось, что захлопнулась дверь в спальню. Она снова застучала в дверь и крикнула:
– Полиция!
– Секунду, – отозвался голос.
Дана догадалась, что Ван Дайк накрыл девушку одеялом и покрывалом, а также спрятал хлыст, который она видела в его правой руке. Как только Ван Дайк открыл дверь, Дана двинула его в правую ключицу и пнула в пах. Он рухнул на пол. Дана вынула один из своих пистолетов и закрыла за собой дверь. Затем она схватила Ван Дайка за волосы и потащила в спальню.
– Раздевайся, – скомандовала она.
– Вы сломали мне ключицу, – захныкал он, корчась на полу от боли.
Пистолет Даны производил на него достаточно внушительное впечатление, чтобы понадобилось повторять команду. Она с удовлетворением наблюдала, как Ван Дайк страдает от боли в ключице, с трудом освобождаясь от одежды. Надеялась, что его боль превосходит ту боль, которую он собирался причинить беззащитной жертве.
Дана подошла к девушке:
– Хочу тебе помочь. Я сниму ленту. Не кричи. Прежде чем я уйду, ты рассчитаешься за все, чем унизил тебя этот мерзавец. Он не причинит тебе зла, только делай, пожалуйста, то, что я тебе скажу.