Высший класс
Шрифт:
Девушка вглядывалась в удостоверение так долго, словно читала его по слогам. Наконец она подняла на Юрия Петровича свои удивительные зеленые глаза:
— Почему я должна вам верить? Ведь сейчас подделать документы ничего не стоит…
Юрий Петрович вспомнил про удостоверение «НГ», лежавшее в данный момент во внутреннем кармане его пальто, и почувствовал, что краснеет.
— Вы правы, — вздохнул он. — Но… неужели я так похож на бандита?..
Милана слегка улыбнулась, и Гордеев подумал, что в жизни не видел таких ярких и при этом совершенно не тронутых помадой губ. Что не
— Нет, на адвоката вы похожи больше…
— Вот видите! — вдохновился Гордеев. — А Николай — мой оперативник, небезобиден он исключительно для тех же бандюков…
— Оперативник? — Милана пристально посмотрела на Гордеева: — Но… почему? Почему он здесь?.. Я имею в виду… разве бандиты могут объявиться?..
Юрий Петрович оценил вопрос девушки — вероятно, младшей сестры Сорокиной, до такой степени не похожей на Эльвиру, что верилось в их родство с трудом. Но… кем же еще могла быть эта девушка, принявшая в свой дом Диану и явно для нее покупавшая здесь перцовку?.. Возможно, просто дальняя родственница. Судя по вопросу, который она задала, красавица была совсем не глупа. Что ж, пусть лучше полагает, что речь идет о сопеловских отморозках — если, конечно, те предпримут все-таки конкретные шаги в этом чужом и каком-то ненастоящем городке…
А вот как раз этого — малейшего их подозрения, что Милана именно тот человек, в гости к которому и приехала Гроднева, допускать было нельзя!.. Одна мысль о том, что эта удивительная девушка может быть втянута в опасную ситуацию, породила в душе Юрия Петровича неведомо откуда взявшуюся вспышку гнева.
— Давайте все-таки присядем и поговорим, — предложил он, оглянувшись на хозяйку хаты, с огромным интересом наблюдавшую за ними. Оксана Ивановна слегка покраснела и тут же захлопотала, рассаживая своих незваных гостей за стол со стороны, свободной от ее сомнительного товара.
— Тетечко, дай-ка нам перекусить. — Орест подмигнул Гордееву и расположился рядом с ними с хозяйским видом.
Но и Юрий Петрович тоже был не лыком шит!
— Вот что, Орест. — Он извлек на свет стодолларовую купюру. — Мы-то, может, и посидим, а вот тебе придется сыграть роль разведки… Забирай-ка ты парочку бутылок и спокойно дуй в свою машину, поезжай куда хочешь — хоть к вокзалу, хоть…
— А на вокзале мне сейчас делать нечего, домой поеду, — нехотя кивнул тот.
— Ты артист хороший?
— Ну!.. При Советах в Доме офицеров в танцевальный кружок ходил… Не бойся, адвокат, изображу, чего надо! — Он снова повеселел. — Как насчет остальных грошей?
— Получишь вечером, когда вернешься сюда… Конечно, если заработок тебе дороже Нового года!
Орест посмотрел на Гордеева с некоторым недоверием: он что, хочет продержать его при себе до полуночи?..
— Насколько я знаю, — пояснил адвокат, — московский поезд проходит через Коломыю как раз в полночь, так что…
— Ровно пять минут стоит, — вздохнул Орест. — Ладно, шеф… Будем надеяться, это не последняя у нас с тобой новогодняя ночка, а такие гроши у нас тут под колесами не валяются — разве что в вашей Москве…
— Тебе пора, — настойчиво повторил Гордеев. — Ждем тебя здесь в одиннадцать!
Оксана Ивановна оказалась тактичнее племянника. Дождавшись, когда Орест выйдет из хаты, она заспешила следом за ним, пробормотав что-то по-украински. Московские гости остались наконец наедине с Миланой. Первой начала разговор именно она, в очередной раз смущенно покосившись на заставленный бутылками стол.
— Меня сюда Диана прислала, — сказала девушка тихо. — У нас есть шампанское, но она хотела… напиться… А у тети Оксаны горилка лучше, чем водка из магазина…
— Напиться? — Юрий Петрович усмехнулся. — Ничего не скажешь, своевременная идея… Судя по вашим словам, Диана рассказала вам все?
— Да… Я пыталась отговорить ее от этой затеи, но она… Она стоит на своем… Вы не знаете, она в самом деле не втянула нашу Элю в эту историю?..
Гордеев слегка вздрогнул, только в этот момент осознав, что Милана понятия не имеет о печальной участи Эльвиры.
— Эля ваша родственница?
— Сестра… Мы с мамой не видели ее с тех пор, как она уехала, целых восемь лет… Знаете, когда она уезжала, мне было почти семнадцать, я уже все понимала… Мама тогда радовалась, верила, что у Элечки в Москве будет куда более счастливая судьба, чем здесь. А я — я так не думала… Вы… вы ведь все знаете, верно?
При этих словах Милана мучительно покраснела и отвернулась.
«Так просто не бывает! — растроганно подумал Гордеев, с неожиданной нежностью поглядев на золотисто-русый затылок. — Чтоб родные сестры настолько разные! Или бывает?..»
— Вы не можете чувствовать себя ответственной за то, что делала ваша сестра, — произнес он вслух. — Она даже в момент отъезда была вполне взрослой женщиной… Вы живете только с мамой?
Милана молча кивнула и повернулась к Гордееву:
— Вы сказали «делала»… Значит, вы и с Элей знакомы?
Адвокат промолчал.
— «Делала»… — повторила девушка. — Она что же, изменила свою жизнь? Диана меня обманула, да?..
Юрию Петровичу было почти невыносимо трудно говорить сейчас правду, но обманывать Милану было бы еще труднее. Кроме того, он почему-то не сомневался, что никакой истерики, услышав о смерти Сорокиной, девушка не устроит. И он не ошибся… Она справилась с первым приступом боли, словно ждала от него чего-то подобного, словно мысль о гибели Эльвиры, какой бы горькой она ни была, принесла вместе с неизбежным горем какую-то долю облегчения…
Милана подняла на Гордеева побледневшее, ставшее почти прозрачным лицо:
— Могу я поехать с вами? Видите ли, маму я отправила к родственникам отца в Карпаты, когда… Ну, когда поняла, кто такая Диана… Я не могла рисковать мамой! И я не могу допустить, чтобы Элю похоронили чужие люди… Вы возьмете меня с собой?
В состояние растерянности Юрия Петровича повергнуть было крайне трудно. Тем не менее Милане это удалось сделать.
— Видите ли…
— Только не говорите, что не желаете подвергать меня опасности! — усмехнулась она. — Вы ведь уже подвергли… За вами следят, да? Иначе для чего было Оресту что-то там разыгрывать?