Выстрел на Рождество
Шрифт:
— Я все равно выполню все условия контракта, — упрямо сказал Дегтярев.
— Это ваше право, — угрюмо произнес Дронго, — только помните, что все начинается в семье. Все наши фобии, страхи,
— Я вызвал такси. Оно сейчас будет, — сообщил Вейдеманис.
— Подождем на улице, — предложил Дронго, — здесь слишком душно.
Они вышли из здания.
— Джил, — снова напомнил Эдгар, — она говорила, что должна срочно с тобой переговорить. У нее был такой странный голос.
Дронго внезапно почувствовал озноб. Как будто невероятный холод проник в него, вызывая судорожную дрожь. Такого состояния у него никогда не было. Он набрал непослушными пальцами цифры на телефоне, уже чувствуя, что именно может услышать.
— Это я, — приглушенным голосом сообщила Джил. Эдгар был прав, у нее никогда не было такого голоса.
— Что? — Он чувствовал ее следующую фразу, которая должна была прозвучать с неотвратимостью рока.
— Позвони домой в Баку, — попросила она дрогнувшим голосом, — они ждут твоего звонка.
— Скажи, что случилось, — попросил он.
— Не могу, — она всхлипнула.
— Отец?
— Да. Он скончался сорок минут назад. Они ждут твоего звонка…
Он отрешенно положил аппарат в карман, прислонился к стене здания, глядя перед собой невидящими глазами.
— Что случилось? — спросил Эдгар.
Он никогда не видел друга в таком состоянии. Дронго не ответил. Он смотрел на полную луну, чувствуя, как нарастающая боль наполняет все его существо. А потом он заплакал. Беззвучно и страшно, выдавливая из себя какие-то непонятные звуки. Вейдеманис стоял рядом и не знал, что ему нужно делать. Он просто стоял и молчал. А его друг продолжал беззвучно плакать, широко открывая рот.
— Все начинается оттуда, — вспомнил он собственные слова, сказанные минутой раньше. — Папа, — тихо произнес он так, чтобы его не услышал даже стоявший рядом Эдгар, — какое красивое слово — «папа».