Выстрел в зеркало
Шрифт:
– Идите к черту! – потеряв терпение, рявкнул адмирал Хорнс и прервал соединение.
– Что там, сэр? – Адъютант мигом оказался возле командующего, принял от него переговорник.
– Газетчик! – в ярости выпалил Хорнс. – Вот сволочи! Кругом сволочи! Дерьмо! Откуда он узнал, что у нас пропала группа боевых пловцов?! Как информация уходит на сторону? Начальника отдела контрразведки – ко мне! Подумать только, и двух суток не прошло с тех пор, как мы выловили пилота «Чинука»! Я еще не успел до конца разобраться с комплектом документов для командования, а мне уже звонит журналист! Представляется сотрудником
– Интернет, сэр, – виновато объяснил адъютант. – Чудовищное время, господин адмирал. Взлет информационных технологий. Век мгновенного обмена данными. Надо понимать, кто-то на борту «Абрахама Линкольна» черканул письмо родственникам или оставил слишком опасное, неосторожное сообщение в форуме. И вот пошло-поехало. От одного к другому…
– И этот сволочной Барнс вышел на меня по секретному каналу связи с Вашингтоном!
– Ну, у журналистов это проще простого, если только почуют запах сенсации. Достаточно нанять толкового хакера. Сейчас, после притока голодранцев из Индии и России, в стране полно слишком умных парней. У них вечно чешутся руки. Думаю, кто-то пошуровал в компьютерных сетях правительства, нашел очередную «дыру», считал нужный телефон. А дальше – сообщники подключились к магистральному оператору, вышли на спутниковый канал. Уж если вскрывали сервера Пентагона, сэр, то и с правительственными справиться могут. Стоит ли удивляться?
– На рею! Всех на рею! – в ярости пробормотал адмирал Хорнс, покидая рубку. – Чудовищно! Дерьмо!
Нового оружия спецназовцам не дали. И на теле не появилось никаких новых «штуковин». Лейтенант Кононов не утерпел, заявил, что поведение «зеленых человечков» возмутительно. За завтраком офицеры никуда не торопились, внеземной разум не гнал их на полигон, а потому они чуть расслабились. Объектом для «выстрелов» стал Борис Кононов, который сам же и подставился, начав размахивать руками и требовать новых «штуковин».
– Я знаю, что ему нужно, – скромно заявил Сергей Братан, упершись глазами в пол. – Он хочет другое оружие, которое для женщин. Навроде как у коня. Настоящего коня. Такую вот штуковину.
И лейтенант показал. Спецназовцы полегли на стол. Капитан Мясников, успевший отправить в рот порцию завтрака, закашлялся, выплевывая пену «коктейля» на пол. Максим Золин заботливо похлопал его по спине.
– Спасибо, Док! – с трудом пробормотал Людоед. Отдышался и посмотрел на Коня.
Не выдержал и снова повалился на стол, похлопывая ладонью по надписи «Дембель-94. Рязань». Василий Запорожец сидел в углу на корточках, схватившись за живот. Тенгиз Чабадзе вытирал слезы. Иван Семашко ударился головой о стол. Приподнялся, прижимая ладонь к больному месту, но снова зашелся в приступе смеха.
– Слышь, ты из башки последние мозги вышибешь! – сказал ему Борис Кононов. – Правда, это еще вопрос: остались ли у тебя в башке последние мозги. Или первые. Может, стол от тебя больше пострадал? Пожалей мебель, Сема!
Внеземной разум дал людям передышку. И чтобы поесть, и чтобы отвести душу, повеселиться. Но всему свое время. Вскоре в голове у всех отчетливо послышалось: «На полигон!»
– Ну
Спецназовцы покинули казарму, на всякий случай разглядывая ближайшие подступы к жилищу: нет ли чего-то нового?
– Танк ищешь? – подколол Кононова Доктор. – Ты ему вчера гусеницу оторвал. Не жди, больше не дадут. Обидел хозяев.
Офицеры вышли на полигон, вновь напоминающий золотистую пустыню. Стали оглядываться в ожидании дальнейших событий. Скал не было, оружия не было. И пауки из песка не лезли.
– Тихо, – вздохнул Борис Кононов. – А что делать-то будем, товарищ майор?
Он выступил чуть вперед, присел на корточки, загреб ладонями золотистый песок. Толстая змейка побежала из его рук.
– Хороший, мелкий! – со знанием дела сказал лейтенант. – У нас такого мало на Финском заливе, да, командир? На пляжах покрупнее, и камни встречаются. А тут – как в Зеленогорске или Репине.
Сердце Владимира Казакова сжалось. Он вдруг вспомнил, как несколько лет назад проводил отпуск в Зеленогорске с женой и дочерью Настей. Та радостно бегала по берегу, строила у воды песочные замки, а майор смотрел на нее и был счастлив. Девчонка росла, ему, офицеру спецназа, редко доводилось бывать с семьей. Две недели, с «барского плеча» пожалованные начальством, были чуть ли не единственным полноценным отпуском за последнее время. Ну да, так и было. Когда еще он сумел провести две недели со своими? Только в тот год. Господи!!! Но ведь тогда Настя была совсем малышкой, а Ники и вовсе не существовало, даже «в проекте»! Это что же, с тех пор чуть ли не десять лет минуло?!
– Вижу цель! – негромко произнес Олег Мясников.
Майор очнулся, выскользнул из плена воспоминаний.
Только в глубине, в самой серединке души, осталась горечь: с Настей он хоть однажды вырвался к морю, а с Никой ни разу не успел. Как дочь будет вспоминать отца через годы? «Если вернусь, все к черту! – решил майор. – Отпуск хотя бы на неделю. Махну с Людмилой и девчонками в тот же Зеленогорск. Если вернусь. Вернусь? Обязательно!»
– Тю! Это кто-о-о? – протянул Кононов и сделал еще несколько шагов вперед.
К спецназовцам, стоявшим шеренгой, неспешно приближался человек. Было что-то неуловимо-знакомое в его походке, в его облике. Нечто, которое необходимо осознать, понять… Но никак! Вот беда, никак!
– Это же… это же Арнольд Шварценеггер! – изумленно воскликнул Борис Кононов. – Ребята! Вы видели?!
По песку к ним шел знаменитый киноактер. Конь расплылся в улыбке, еще раз посмотрел на своих.
– Шварц! – восторженно прошептал он. Показалось, на месте офицера ГРУ появился мальчишка.
И вдруг лейтенант побежал вперед.
– Стой! – крикнул майор. – Стой! Болван! Кононов! Стоять!
– Здравствуйте! – широко улыбаясь, Борис протянул руку знаменитому американскому киноактеру. – Можно взять у вас автограф?
Вместо ответа Арнольд скорчил страшную рожу. Через миг Конь оказался на песке, сбитый мощным ударом в челюсть.
– Вот это… вот это да… – опешил лейтенант, медленно поднялся, держась за скулу. С недоумением глянул на кумира детства. – Это что? Автограф?! Это что, а?