Выстрел
Шрифт:
Тоненько и настойчиво запиликал – гимном России – мобильный телефон, Путин, извинившись, достал из кармана лётной куртки громоздкую чёрную трубку, нажал на нужную кнопку и известил:
– Здесь первый! Докладывайте сжато и коротко! У вас – на всё – десять секунд!
Выслушав доклад, он нахмурился, запустив по высокому лбу сеть глубоких задумчивых морщин, спрятал мобильник обратно и неожиданно загрустил-задумался, подперев подбородок острыми кулачками.
С представителем неизвестных рваных и позорных сучар стала происходить странная метаморфоза: черты лица «поплыли» и слегка затуманились, более того, весь в целом Франсуа Виньон задрожал и сморщился, словно бы собираясь растаять в воздухе…
Ник, догадываясь о сути происходящего, плотно прикрыл глаза и чуть заметно потряс головой.
Через некоторое время он снова посмотрел на собеседника, всё так же пребывающего в состоянии глубочайшей задумчивости, и только с огромным трудом удержался от удивлённого восклицания: перед ним сидел уже совершенно другой человек. Рыхлое, заметно опухшее лицо, покрытое чёрными точками угрей, лохматые сальные волосы, старомодные, почти квадратные очки, мятый тёмно-коричневый костюм, дурацкий светло-салатный галстук, маленький, чуть заметный чёрный диск, закреплённый в левом ухе…
«Ничего общего с волевым, собранным и невероятно импозантным Владимиром Владимировичем!», – не преминул высказаться дотошный внутренний голос. – «Сейчас наш иностранный друг больше смахивает на преподавателя истории из заштатного провинциального вуза, или – на поэта-песенника, череда удач которого осталась в далёком и призрачном прошлом…. Впрочем, серые, избыточно холодные и внимательные глаза несколько выбиваются из образа. Да и эти щегольские усики «а-ля поручик царских времён» – явно лишние для заштатного преподавателя истории. Впрочем, как известно, на вкус и цвет товарищей нет…. Итак, галлюциногенный Путин бесследно испарился. Что это означает? Скорее всего, то, что данный соперник для нас, братец, больше не представляет серьёзной опасности. Почему? Видимо, случилось что-то незапланированное, о чём нашего липового модельера и известили по телефону. Некая внештатная и пиковая ситуация, путающая все планы, разработанные загодя…».
– Господин Виньон! – через полторы минуты мягко напомнил о своём существовании Ник. – Очнитесь от ваших тяжких раздумий! Эй, шевалье! Приём-приём…
– А, что? Простите, конечно…. Итак, вы откроете дверь хранилища, войдёт мой сотрудник, заберёт нужную вещь, на её место положит искусно сделанный муляж и уйдёт. Скажу сразу, что речь не идёт ни об алмазах, ни о прочих драгоценностях…. После этого вашей супруге будет возвращена долгожданная свобода.
– Имеется всего два вопроса, – Ник закурил сигарету, задумчиво посмотрел на её ярко-алый кончик. – Вернее, два сомнительных момента.
– Излагайте, я внимательно слушаю.
– Во-первых, закрыта будет не только дверь хранилища, но и все прочие двери банка, включая входные. Причём, большинство этих дверей, если не все, будут опломбированы, опечатаны и поставлены на сигнализацию….
На этот раз ожил мобильный телефон Ника.
– Привет, подчинённый! – бодро и оптимистично хохотнул в трубке голос Ивана Ивановича. – Да, ладно тебе! Не сопи так хмуро и многозначительно…. Я уже осведомлён, что твой аппарат прослушивается. Причём, несколькими, э-э-э, спецслужбами. Тремя, как минимум, не считая моей…. Ты, милок, молчи! Молчи себе в тряпочку и внимательно слушай меня…. Итак, всё пока идёт нормально. В пределах заданных норм гнилой паршивости. В том смысле, что серьёзных поводов для избыточного беспокойства нет. Греби себе дальше, но не забывай и про элементарную осторожность. За Марию, как мне тут любезно подсказывают коллеги, не беспокойся…. Ну, и завтра с утра жду тебя на работе. Дел накопилось важных и срочных – невпроворот…. Не опаздывай! Все, Роджер! [12]
12
Роджер – сигнал, обозначающий завершение разговора (армейский сленг).
Ник нажал на кнопку отбоя и выжидательно посмотрел на Виньона:
– Итак, все двери будут находиться под сигнализацией…
– Это не ваша проблема! – нервно перебил его «поэт-песенник», череда удач которого осталась в далёком и призрачном прошлом. – Не забивайте себе голову ерундой. Ваша задача – открыть дверь хранилища. Открыть, не думая за других. Которые и сами с усами. В том плане, что уже давно – взрослые мальчики…. Что вас ещё смущает?
– Ведь вашему сотруднику надо будет ещё и обратно выйти, не так ли? Он вошёл, дверь автоматически закрылась…. Понимаете, о чём я толкую?
– Наверное, вам очень хочется остаться в живых…
– Как верно подмечено! – притворно восхитился Ник. – Итак, где неоспоримые и правдоподобные гарантии, что я в предстоящий воскресный вечер не отправлюсь к обожаемым праотцам? Ваш человечек (наверняка, опытный и умелый человечек), прихватив вожделенную тайную вещицу, может мне на прощанье и пулю влепить – из бесшумного пистолета – в левую половинку груди, понятное дело…. Итак?
– Радужная оболочка ваших наглых глаз, – вяло и равнодушно подсказал Виньон. – Живых глаз, естественно…. Займёте нужное место, например, за мраморной колонной. Откроете взглядом последний замок, вовремя спрячете голову…. Не мне вас учить, рейнджер. Вы мужчина шустрый, битый перебитый, штопанный перештопанный, хорошо обученный. Справитесь. Причём, без особых проблем…
– Хорошо, вопросы снимаются. А что будет потом?
– Потом? Во-первых, вашу жену отпустят на свободу. Клянусь честью! Во-вторых, подмену могут и не заметить. По крайней мере, в относительно ближайшее время…
– Если, всё же, заметят?
– Расскажете чистую, ничем не приукрашенную правду. Естественно, если захотите, – собеседник скучнел и прямо на глазах терял всяческий интерес к разговору. – Про меня, иностранного подлеца, прохиндея и шпиона. Про похищение прекрасной и трепетной Марии Владимировны…. Ведь в вашей демократической стране, как я помню, отменена средняя казнь? Получите пожизненное тюремное заключение, может, отделаетесь и двадцатью годами…. Что из того? Сбежите, конечно же. С вашими-то неординарными способностями…
Снова ожил-проснулся мобильный телефон.
– Да? – в сердце что-то кольнуло – тёплым, приятным и бесконечно ласковым уколом.
– Милый, Николаша, здравствуй! – зазвучал в трубке – прекраснейшей небесной музыкой – родной и ожидаемый голос. – Я удрала от них…
– Стоп! – Ник неимоверным усилием воли заглушил все эмоции, рвавшиеся наружу. – Слушай меня очень внимательно! Помнишь место, где мы познакомились с тобой?
– Помню, но…
– Не перебивай меня, пожалуйста! И не говори ничего лишнего! Не называй никаких названий улиц и всего прочего…. Итак, ты сможешь быстро и незаметно добраться до этого места? Отвечай чётко и коротко!
– Да, смогу.
– Делай это не торопясь, тщательно страхуясь от слежки. Встречаемся уже после заката солнца. Всё понятно?
– Понятно, только…
– Ахтунг! Ке бел, а ке, ке я, у ке, ке ди! Я в ке, гри ке, ке ме! Понятно?
– Ага, вроде бы…
– Мобильник трофейный?
– Так точно, господин генералиссимус!
– Срочно выброси и отбой! Я люблю тебя!
– Я тоже…, – короткие гудки…
Виньон, барственным жестом бросив на стол несколько мятых купюр, поднялся на ноги, обхватив ладонями кувшин с киндзмараули, давясь и обливаясь, выпил всё до дна.