Выстрелы с той стороны
Шрифт:
Игоря, уже успевшего расплатиться, будто ткнуло в голову изнутри. Что-то было не так, что-то было совсем не так с кем-то из своих. Было и перестало. Рассосалось.
Костя. Больше некому, в такой-то близости.
Не догрузив мороженое мясо, он бросился в магазин. Метнулся в один отдел, в другой — Кости не было.
Он выскочил обратно на паркинг — и столкнулся с невысокой женщиной, лица которой толком рассмотреть не успел, сказалась разница в росте. Разглядел только мелко вьющиеся светло-русые волосы, успел заметить, что они натуральные, услышал приглушенный хлопок — и потерял сознание от резкой боли, пронзившей живот.
"Её, наверное, тоже учил Хеллбой", — мелькнуло перед окончательным погружением в красноту.
…Когда цель выволокли из супермаркета (Винсент и Рысь пыхтели под его весом, Агата суетилась вокруг — "Осторожнее! Осторожнее! Отойдите! Человеку плохо!") и повезли на машине к мосту — Хан спросил у "сестры":
— На кой чёрт ты это сделала? Хотела всех спалить?
— Не знаю… Он налетел прямо на меня и был холодный как варк. Рефлекс.
— Его не сразу заметят, она сложила его за углом, — вставил Кир. А потом добавил: — Священик и варк… странно.
— Он всё-таки не варк, — покачала головой Агата. — Я ведь стреляла не серебром. Варк такого возраста тут же поднялся бы и погнался за нами. И мы бы точно все сгорели.
— Да ладно тебе, Хан, — Рысь, страдальчески скаля зубы, трогал разбитую скулу. — Мы проредили их команду на треть. Что в этом плохого?
— Приказа убивать у нас не было, — раздраженно сказал Хан.
— Я же сказала, это вышло на рефлексах, — так же раздраженно бросила Агата.
— Мне не нравится, что вразнос пошла команда Ростбифа. С чего бы? Рысь, когда этот парень придет в себя — поговори с ним.
— Конечно, поговорю. Зачем же ещё мы брали его живым?
— Нет, — сказал Игорь охраннику магазина в четвертый раз. — Полиции не надо. Врача не надо. Я прекрасно себя чувствую.
Охранник, наконец, отстал. Если очевидный варк, да еще старый, поскольку гуляет днем, получив пулю в живот, прекрасно себя чувствует и не хочет вызывать полицию — то это его, варка, личное дело.
Доковыляв до комм-будки, Игорь послал Энею сообщение: "Один. Подбили. Комм отобрали. Стоянка у супермаркета, синий "Вольво"". Сознание было таким мутным, что несложное это послание сожрало все ментальные ресурсы — на беспокойство за Костю их просто не осталось. Игорь добрался до грузовика, повалился на мешки с рисом и сахаром — и заснул.
Проснулся уже на мосту, в другом фургоне. Эней вел машину на девяноста — больше правила не позволяли.
— Ты даже не спросил меня, в чём дело, — сказал Игорь, продрав глаза. — Значит, Билл уже кликнул.
Эней кивнул.
— Назначил встречу?
Эней поморщился.
— Игорь, у него в группе варки.
— Костю уволокли люди.
— Костю. Тебя они походя попытались убить, а Костю, именно Костю, взяли живым. Хотя из вас двоих легче было брать тебя.
— Понял. Стало быть, все наши планы добраться до Хана в спокойной обстановке идут прахом.
— Стало быть, идут. Билл позвонил с Костиного комма. Сказал, что у нас есть шанс спасти Косте жизнь, если мы к пяти вечера будем у Фрельскельс-кирке.
Игорь глянул на часы. Одиннадцать пятого. Потрогал живот. Почти не болит.
— Там полно народу. Билл что, хочет мирных переговоров?
— Черта с два. Я думаю, мы там найдем комм, по которому получим дальнейшие инструкции.
— Так у нас тут что, дилемма заложника? И кстати, где остальные?
— Едут катером. Да. Похоже, что дилемма заложника. С одним нюансом: в группе Хана есть такой Лесь Бордак. То ли украинец, то ли белорус.
— Хочешь сказать, они будут потрошить Костю?
— Скорее всего.
Игорь надавил пальцами на виски. Просыпайся, просыпайся. Просыпайся!
— Игорь, — сказал Эней. — Он, может, и сволочь, но он уже шестой год начальник боёвки — и в этом качестве на него никто не жаловался. Думаю, ничего страшного с Костей не случится… пока.
— Ты кого успокаиваешь — себя или меня? Почему он еще не сформулировал требования?
— Зелёного понятия не имею. Билл игрок. Даже если он убьёт Костю, он захочет, чтобы я видел его смерть. Не потому что садист, просто это хороший способ сбить противника с нарезки. Но я отчего-то думаю, что Костю он не убьёт.
Он плавал на спине в теплой, зеленой, до самого дна просвеченной солнцем воде. Впереди, метрах в пятнадцати, начинался риф — он его уже обследовал и точно знал, что где находится. Справа и чуть сзади от него выскользнул на поверхность серебристый клубок мелкой рыбешки, развернулся и опять ушел вниз. Пеликан, качавшийся рядом на мелкой волне, проводил стайку взглядом, но нырять не стал. Солнце уже не било прямо в темные очки, но свет все еще ощущался как давление — не сгореть бы… Он вдруг почувствовал резкую боль в правом запястье — проклятый пеликан подплыл и долбанул его по руке своим здоровенным клювом. И, кажется, снова нацеливался. Костя перевернулся, послал в пеликана волну.
— Кыш, гуска дурная!
Пеликан повернулся боком посмотрел на Костю желто-черным, совершенно мультяшным глазом и спросил по-русски:
— Просыпаться будем?
— А стоит? — спросил Костя. Что-то подсказывало — не стоит. С памятью были нелады, но подсознание уже забило в набат.
— Определённо, — решительно сказал пеликан и двинул Костю клювом по голове.
Костя ушел под воду, вынырнул, отплевался — вода почему-то оказалась пресной. И вообще стало как-то холодно. Костя открыл глаза и увидел, что он голый. В голове еще слишком сильно гудело, чтобы переживать по этому поводу, но армейская инструкция по поведению в плену, упоминавшая лишение одежды среди способов предварительной психической обработки, вспомнилась сразу же, и глухая досада поднялась к горлу как тошнота. Попался же, как последний дурак…
Он ещё не очень хорошо спросонья контролировал себя — и отреагировал весьма непосредственно, причём как сержант, а не как священник.
— Could it be the wrong guy? — спросил у кого-то со страшным русским акцентом "пеликан" (проморгавшись, Костя увидел рыжеватого круглолицего парня с заплывшим глазом).
— No, no. He's the man I wanted you to take, — сказал высокий, рано поседевший дядька, хорошо известный Косте по фото— и голографиям.
Билл.
В свою очередь, Билл тоже узнал Костю по снимку, предоставленному группой Томаса.