Выстрелы с той стороны
Шрифт:
Эней повернул катер почти против ветра, включил навигационный компьютер — на экране перед штурвалом зазмеилась капризным извивом линия берега, вблизи которой помигивала красная точка, а непосредственно на линии — зелёная.
— Мы встанем в док Билла, — Эней ткнул в зеленую точку пальцем. — Автопилот нас доведет. Уедем на машине Билла. Обыщи труп.
Костя наклонился над телом руководителя боевой. Дождевая вода размыла кровавую лужу, натекшую под ним, и маленькая розовая волна каталась от качки между носом и кормой. В карманах Билла обнаружился бумажник с деньгами и документами, комм, ключ-карта от автомобиля, водительские права и регистрационная карта. В темноте её нельзя было прочесть, Костя вернулся на корму и встал возле Энея.
Судя по карте, Биллу принадлежал джип "Британника". Здоровенная дура, где заднее сиденье можно разложить так, чтобы перевезти раненого. Билл знал, на чём ездить.
— Я… отнесу его в трюм, что ли… — неуверенно сказал Кен.
— Давай, — согласился Эней. — И Десперадо тоже.
Из салона вышел Игорь, держа на весу руки. По лицу его было видно, что если бы мог — отстегнул их и положил подальше. Когда он заговорил, пахнуло виски.
— Значит так, — сказал он. — Левое лёгкое пробито. Раны чистые. Кровотечение замедлилось, но не останавливается. И я не могу провести дренаж, это должен делать ты. Сам понимаешь, почему.
Эней кивнул.
— В холодильнике у Билла Антошка нашел два пакета искусственной крови, — продолжил Игорь. — Из самого плохого: перелом основания черепа. Во время взрыва, о ступеньку. У Билла нашлось и сильное обезболивающее, но… Эней, она всё ещё в сознании.
Эней бросился в кубрик.
Мэй, обнаженная до пояса, лежала на столе. Чтобы тело не мотала качка, Антон и Игорь примотали её скотчем к столешнице. На столе Мэй помещалась только до колен. Тонкие ступни болтались в воздухе, и эта легкомысленная нелепость казалась просто злой насмешкой. Антошка, до зелени бледный, изогнулся над раковиной в приступе рвоты. В соседней раковине, в кастрюле с тёплой водой, грелись два пакета искусственной крови — матово-белой, как лимонный тоник.
— Из… вини, — всхлипнул Енот, увидев Энея. — Ни… какой пользы от… меня…
— Всё нормально, — Эней вымыл руки, плеснул в ладонь виски из приготовленной Игорем бутылки, растёр спиртом руки, взял пакет для дренирования и сел на диван рядом со столом.
Мэй увидела его. Её губы шевельнулись.
— Э… неуш…
Струйка крови из носа была совсем тонкой, стол под головой потемнел. Кровь из носа и ушей при травмах головы — нужны тампоны, ненадолго, но это потом. Холодный компресс Игорь уже наложил, а она сейчас и так должна мерзнуть, от потери крови…
Он распечатал пакет.
— Потерпи чуть-чуть, маленькая…
— У тебя, между прочим, тоже течёт — рука и бок, — сказал вернувшийся Игорь.
Про бок он не знал.
— Закончу, перевяжешь.
— Ты весь мокрый, потому и не чувствуешь. Там не перевязывать, а шить.
— Значит, зашьёшь. Потом. Сейчас я занят.
Он нашел между рёбрами точку входа. Прицелился толстой полой иглой. Хеллбой учил его на пластикате протыкать тело так, чтобы попасть в плевральную полость, но не задеть лёгкое. Но то было на твёрдой земле… Эней стиснул зубы, левой рукой крепко прижал Мэй к столу и вонзил иголку на точно рассчитанную глубину. Девушка даже не вздрогнула — то ли уже подействовало обезболивающее, то ли она слишком ослабела. Всё, что Эней мог — это ободряюще сжать ей руку, потому что кровь сама не потекла, нужно было отсосать немного. Вот чего боялся Игорь.
Эней взял трубку в губы. Антоха выскочил на палубу.
Как ни старался Андрей, но кровь попала в рот. Солёная, как морская вода. Только вчера он собирал губами налет морской соли с её тела. Только вчера касался тёплой раковины, которая пахла морем сама по себе. Только вчера…
Забыть. Забыть, что тело на столе — она. Она… ушла погулять. И вернется, когда ее дом приведут в порядок.
Кровь пошла, Эней подсоединил пакет, зацепил его "липучкой" за бинт. Потом можно будет вернуть эту кровь, во время переливания. Если для Мэй будет это "потом"…
— Эне… ш…
— Да? — он склонился к самым ее губам.
— Холод…
— Сейчас. Сейчас, маленькая…
Игорь уже все понял: раскрыл дверь в одну из кормовых кают, ножом разрезал скотч.
— Я сам, — сказал он.
Эней посмотрел на длиннющий порез наискосок через грудь Игоря — прощальный подарок Билла. Хорошо. Раз говорит, что сможет — значит, сможет. За себя Эней не готов был поручиться: инъекция глюкозы вывела его из полузабытья, но до нормального рабочего состояния не довела.
Игорь осторожно поднял Мэй на руки, с ловкостью акробата прошел по пляшущему полу кухни и уложил девушку в каюте на койку. Каютой давно не пользовались, простыни были чистые. Эней укрыл жену одеялом и сел на край постели, держа Мэй за руку. Игорь сел рядом, заправил хирургический степлер — хорошо Билл оборудовал яхту, грех жаловаться — и, разрезав на Энее майку, начал шить.
— Что сказал Кен? Что ты сам думаешь? Трепанация понадобится?
— Пока что я причин для нее не вижу: конвульсий нет, обезболивающие действуют, значит, внутричерепное не растет. Но ушиб головы — это не самое страшное, кэп. В нее стреляли. Ты же не думаешь, что дренажа, перевязки и вливания искусственной крови достаточно?
Эней кивнул. Пуля, проходя сквозь ткани, мозжит их ударной волной. Размозженные ткани, отмирая, отравляют организм. Их нужно иссечь, пока не начался некроз, иначе у Мэй нет шансов. Двое суток максимум.
— Катера-такси до Мальмё наверняка отменили, — сказал Эней. — Но паромы должны ходить. Ещё только полдесятого. Ребята как раз успеют забрать наш грузовичок и сесть на последний.
— Ребята? — переспросил Игорь.
— Да. Мы трое поедем на машине Билла.
— Андрей, её сейчас нельзя перевозить.
— А мы и не будем сейчас. Мы найдем врача и останемся в доке Билла, пока… Мэй не станет лучше. Так или иначе.
— Ты устал. — Это был не вопрос, не возражение, просто констатация факта.
— Все устали. Позови Костю. Она не должна оставаться одна, а мне нужно быть у руля. Антоха пусть сварит всем кофе.
Дождавшись Костю, Андрей поднялся на палубу. Антон, получив конкретное и несложное поручение, с облегчением взялся за дело. Игорь напомнил себе, что нужно будет прибраться — отпечатки пальцев и всё остальное. А пока…