Вьюга теней
Шрифт:
– Что они хотят с ними сделать? – спросил я, хотя уже и так знал ответ.
Расправа была быстрой и кровавой. Орки не стали изощряться в пытках и тому подобных эльфийских шалостях. Первые попросту поочередно уложили эльфов на импровизированную плаху, и огромный Фагред топором отрубил темным головы. Орки бесстрастно наблюдали за казнью, а когда все было кончено, отволокли тела к висевшему на дереве покойнику.
– Вот и все,– кашлянул гоблин.
– Похоже, еще не все,– процедил Мис, внимательно наблюдая за действиями орков.
Я проследил за его взглядом, и в животе у меня все заиндевело.
– Я просто так не дамся,– пробормотал воин Пограничья.– Пусть поищут себе другого барана на заклание.
Мис сжал рукой невесть откуда взявшийся у него короткий острый сучок. Таким вполне можно было ударить в глаз или в шею. Весь вопрос – дадут ли орки ему это сделать? Двое воинов подошли к нам, и я поджал ноги на тот случай, если Мис решит действовать и мне придется пнуть ближайшего орка под ноги. Но Первые, не обращая никакого внимания на меня и Миса, схватили разом побледневшего Киора под руки и поволокли к плахе. Траппер орал и вырывался до тех пор, пока третий орк не саданул его пяткой копья в живот.
– Почему его? – хриплым голосом спросил я.
– Он браконьер,– неохотно сказал Гло-гло.– Когда его поймали, нашли несколько шкур золотых кошек. А браконьер для орков все равно что лесоруб.
Вопящего Киора подтащили к плахе, но не положили на нее, а просто растянули на траве, как для четвертования, и Фагред поднял свой страшный топор. Два быстрых удара – и вопль браконьера перешел в хрип.
– Спаси нас Сагот,– пробормотал я и отвернулся.
Орк отрубил человеку обе руки по самые плечи.
– Сагот здесь не поможет,– сказал Мис.– Сюда бы два десятка наших Лесных котов, да с луками…
Киор между тем затих. Никто из орков не подумал перевязать страшные раны, и браконьер очень быстро умер от потери крови, а если боги были милостивы, то он потерял сознание сразу после расправы. Орки между тем подвесили обезглавленные тела эльфов рядом с уже висящим приятелем Киора и теперь насаживали головы темных на вбитые в землю колья.
К нам подошел Олаг, внимательно осмотрел всех троих и произнес:
– Посмотрите на висящее мясо и запомните: то же самое будет с вами, если хотя бы один из вас вздумает бежать. Вам понятно, мартышки, или мне объяснить еще раз?
– Не считай нас глупее себя, орк,– кашлянул Гло-гло.– Мы не глухие и все поняли.
Похоже, шаман нисколько не опасался, что Первый сделает ему больно. Олаг хмыкнул и посмотрел на гоблина, словно впервые его увидел.
– Ну, раз тебе понятно, зеленый, собирай мартышек в путь, мы выступаем.– Сказал и ушел.
– Куда мы выступаем? – спросил я, ежась от проклятой влаги, льющейся с неба.
– Туда,– неопределенно буркнул гоблин и закутался в плащ.
Ни о каком побеге не могло быть и речи. Нас троих поставили в середину цепочки, и сбежать так, чтобы тебя не заметили, было достаточно проблематичным делом. Также не стоило забывать, что сзади шествовал Олаг, беспечно мурлыкая песенку, и Фагред с топором. Последний внушал мне заметные опасения, потому что как только я встречался с ним взглядом, орк мечтательно улыбался и поглаживал свое оружие. Понятное дело, о чем думал этот парень. Он не успокоится, пока не снесет мне черепушку. Так что мне придется постараться и отсрочить удовольствие этому громиле на как можно более длительный срок.
Дождь, по счастью, кончился, но было не настолько тепло и сухо, чтобы я чувствовал себя уютно. Так что приходилось ежиться, стучать зубами и молиться, чтобы боги распугали тучи и показали солнышко. Впереди меня семенил маленький Гло-гло. Он постоянно кашлял, кряхтел и тихонько ругался сам с собой. Орков вроде бы это забавляло.
– Эй, парень! – позвал меня Мис.
– Ну? – спросил я, не оборачиваясь. Незачем привлекать к себе лишнее внимание Первых.
– Ты вроде Сагота поминал. Ты вор?
– В точку попал,– сказал я, перешагивая через лежащую на звериной тропе толстую ветку.
– Как тебя сюда занесло?
– Прекратить разговоры, мартышки! – рявкнул Фагред.– Наговоритесь на привале!
Пришлось заткнуться, благо я уже успел понять, что Фагред шутить не любил и терпимостью Олага не отличался.
Багард вел отряд куда-то на юг, в глубь Заграбы. Не могу сказать, что мы путешествовали по лесу прогулочным шагом, но и не очень-то торопились. Даже коротконогий Гло-гло был в состоянии поддержать заданный орками темп. Багард, надо отдать ему должное, беспечностью не страдал, поэтому несколько орков все время шли впереди нас, разведывая местность на предмет возможных неприятностей вроде эльфийских стрелков или задремавшего Х’сан’кора. Мимо, спеша к голове нашей маленькой колонны, протопал Шокрен. На плече шамана примостился здоровый ворон. Я бросил полный вожделения взгляд на свою сумку, болтающуюся на боку у орка. Шокрен заметил мой интерес и нахмурился. Я видел, как шаман нагнал Багарда и, указав на меня, что-то сказал ему. Багард задумчиво кивнул и остановился, дожидаясь, когда я до него доковыляю. Ой, что-то сейчас будет!
Багард дождался, когда я с ним поравнялся, и пошел рядом.
– Мой брат сказал, что тебе следует выдать куртку.
Признаюсь честно, эта фраза поставила меня в тупик.
– Был бы очень благодарен,– осторожно проговорил я.
– Мне не нужна благодарность мартышки,– отрезал орк.– Ты низшее существо и, что самое забавное, даже не можешь этого понять. Фагред, скелл драго с’и ллост! <Фагред, дай ему свою куртку! (Орк.)>
Тьма знает, чего там Багард протявкал, но идущий позади нас Фагред недовольно заворчал:
– Прза? Шедо т’на гхону! <Зачем? Он все равно подохнет! (Орк.)>
– Не сейчас. Он может понадобиться Руке, или ты хочешь, чтобы мартышка сдохла от холода в дороге?
Огромный орк сразу перестал спорить и спустя минуту протянул мне выуженную из заплечного мешка кожаную куртку с капюшоном. Одежка к тому же оказалась еще и с меховой подкладкой. Просто какой-то день сюрпризов! Правда, куртка была несколько большего размера, чем требовалось, но, понятное дело, я и не думал жаловаться. Сразу стало теплее. Вот только радости в желтых глазах Фагреда по поводу жертвования куртки Гаррету я не увидел. Боюсь, он поставил в памяти еще одну зарубку на предмет расправы над некой не в меру говорливой мартышкой.