Вьюга теней
Шрифт:
– Сто пятьдесят ярдов осилишь?
Я заскрипел зубами и сказал:
– Куда же я денусь? Осилю. Главное, чтобы лаз не стал еще уже.
– Не станет. Поползли.
И мы поползли. Сходное «удовольствие» я получал только в Храд Спайне, когда мне пришлось ползти по длинной и узкой каменной кишке. Но там я опасался застрять, а здесь старался не дотрагиваться до стен. Когда мы, по моим подсчетам, преодолели большую часть пути, Гло-гло внезапно остановился, перестал пыхтеть и выдал:
– Это, Гаррет… тут небольшая неприятность.
– Какая? – с дрожью в голосе спросил я, уже представляя,
– Тут покойник на дороге разлегся.
– Живой?
– Какой живой?! Говорю же покойник!
– Ну, я про ожившего…
– Это при дневном-то свете?! – фыркнул гоблин.– Нет, самый обычный покойник. Скелет.
– Так в чем проблема?
– В том, что он разлегся прямо на нашей дороге. Я-то, может, через него перелезу, а вот насчет тебя очень сильно сомневаюсь.
– Только не говори мне, что придется ползти назад! – зло просипел я, даже не пытаясь приподнять голову.
– Ни в коем случае! Я его сейчас разберу!
– Это как?
– Это по косточкам. Жди.
Пришлось лежать и слушать, как сопит гоблин. Наконец даже мое терпение закончилось, и я прошипел, словно простуженный уж:
– Ну скоро там?!
– Все, разобрал родимого! Надеюсь, покойничек на нас не в обиде. Так, сейчас черепушку уберу с дороги… А чтоб тебя! Вот… Все, поползли!
Не знаю, как это удалось гоблину, но на дороге я встретил всего лишь несколько вдавленных в землю (в лазе не было никаких каменных плиток) костей, все остальное Гло-гло скормил стене. Дальнейший путь к спасению прошел безо всяких происшествий, и, когда мы с шаманом вылезли из лаза, нас встретил рев на трибунах. Мы опять оказались на круглой площадке, в центре которой лежала массивная серая плита треугольной формы. А между плитой и нами стоял третий Охотник. Завидев нас, он улыбнулся, отвесил поклон (что само по себе несколько удивительно) и обнажил ятаган. И доралиссцу понятно, что за простое «спасибо» нас к камню не пропустят. Первый не спешил атаковать, видимо, ждал, когда мы сами попытаемся пробиться к камню. Глядя на его ятаган, я пожалел о такой несвоевременной утрате меча.
– И что мы будем делать? – не разжимая губ, процедил я.– Эта гнида спит и видит, как бы нас нарубить на мелкие ломтики.
– У меня есть кинжал.– Гло-гло извлек из-за пояса свою восточную безделушку.
– Рассчитываешь, что этот парень увидит твою зубочистку и умрет от хохота? – спросил я, не отводя взгляда от улыбающегося орка.
– А если ты бросишь кинжал в Охотника? Как меч.
– Два чуда за один день – это слишком жирно. Не получится. Как там поживает твоя магия?
– Исключено. В варежках может получиться такое, что лучше даже и не пытаться.
Орк, как видно, начал терять терпение и поманил нас к себе пальцем, все так же сохраняя улыбку на физиономии.
– Давай-ка, Гло-гло, обходи его по кругу,– решил я.– Сразу двоих он не достанет.
– Глупости.
– Так хоть кто-то доберется до камня. Давай.
Гоблин не стал спорить и начал обегать орка по кругу. Первый не ожидал от мартышек такого оригинального хода и, враз перестав улыбаться, бросился наперерез гоблину. Гло-гло вломил еще быстрее. Я бросился к камню, и орк, тут же забыв о гоблине, стал ждать меня. Я несся к нему, раскручивая над головой цепь, коей у меня был целый ярд. Шаман молодец, послушался меня, не стал лезть в драку и, запрыгнув на камень, вмиг исчез. На моем пути встал орк. Я бросил цепь вперед, силясь ударить орка в лицо, тот ловко, словно танцуя, оттек в сторону и взмахнул ятаганом. Я достаточно неуклюже рухнул на землю, перекатился, отмахнулся цепью. Видимо, орк и не пытался убить меня сразу, а решил развлечь зрителей. Теперь я оказался между орком и плитой и, не собираясь упускать такую удачу, ломанул к камню, оставив орка с широко разинутой варежкой. Неужели этот кретин ожидал, что я начну испытывать судьбу и выйду с жалким обрывком цепи против ятагана?! Воистину Первые слишком сильно недооценивают людей! Может, мы и обезьяны, недостойные жить на Сиале, но уж точно не дураки!
– Стой, трус! Дерись! – взревели сзади, но было поздно, я уже запрыгнул на плиту.
Бац! И вот я в загоне кожаного фартука. Рядом, ухмыляясь, стоит Гло-гло. Кое-кто из орков доволен и потирает руки, кто-то ругается почем зря. Ухмыляющиеся рожи Олага и Фагреда на миг показались родными и любимыми. Небось и они, и их командир вместе с шаманом выиграли сегодня гору ценностей, или на что там орки играют?
– Давайте руки, обезьяны! – пробурчал Кожаный фартук.– Я сниму с вас цепи.
– Поздравляю, Гаррет! – заухмылялся Гло-гло.– Теперь можешь причислять себя к тем немногим, кто прошел лабиринт и остался жив.
– Рано радуешься, зеленый,– буркнул Кожаный фартук.– Посмотрим, как вы побежите завтра, когда лаз перекроют.
Я так и остался стоять с открытым ртом, до той поры пока Олаг и Фагред не выпроводили нас с гоблином наверх.
– Ты ничего мне не говорил о втором заходе в лабиринт! – обвиняюще заявил я Гло-гло после того, как нас вновь отправили в яму.
– Не хотел тебя расстраивать раньше времени,– осторожно начал гоблин.
Я сжал зубы и досчитал до десяти. Вроде полегчало. Во всяком случае, желание паниковать и закатывать истерику пропало.
– Гло-гло,– очень проникновенно начал я,– а когда ты мне собирался рассказать?
– Сегодня вечером,– тут же ответил Гло-гло.
– А сколько раз я должен спуститься в этот тьмой проклятый лабиринт?
Гоблин замялся и постарался на меня не смотреть.
– Так сколько? – Я решил быть безжалостным.
– Праздник начинается в середине осени и длится восемь дней.
– Восемь дней? – словно эхо повторил я вслед за шаманом.
Значит, мы должны еще семь раз развлечь Первых и рискнуть собственной шкурой.
– Ну подумай, если бы я тебе сообщил об этом сегодня с утра, каким бы ты вошел в лабиринт?
– Восемь дней?! – Я все еще никак не мог поверить в такое форменное свинство.
– Ну вот видишь? – вздохнул гоблин.– Именно об этом я и говорил.
– И что? Кому-то удавалось продержаться все восемь дней? – Вопрос я задал, надо сказать, риторический.
– Да нет,– неохотно ответил шаман.– Таких, кто продержался восемь дней, еще не было. Максимум три.
– Тогда на что нам рассчитывать, Гло-гло?