Вьюга
Шрифт:
Они понимали и всегда поступали в соответствии с этим наказом. И, может быть, в том, что она пошла помогать в Липовую аллею, ничего дурного не было?
Калеб попал в ту же ловушку, в которой оказывались отцы всех времен. Считая свою дочь ребенком, он не мог и представить себе, что его маленькое золотко думает о мужчинах! Или, что мужчины уже кладут глаз на это невинное дитя. Он был бы весьма шокирован, если бы прочел мысли Виллему. Не тем, что эти мысли появились у дочери, они пока еще были абсолютно чистыми. Виллему преследовала неясная идея о взаимной
При мысли о чудесном поцелуе Виллему трепетно вздохнула.
О том, что будет дальше, она никогда не думала. Не размышляла над тем, что любовные отношения могут заключать в себе и нечто большее.
Если б он только мог проявить к ней больший интерес! Она чувствовала себя выброшенной в холодный мир, когда он не хотел интересоваться ею.
На следующее утро она еще издалека увидела, что конюшня поднялась заново. Крыша была почти готова.
Видимо, люди работали до поздней ночи.
С покрасневшими от ожидания щеками она вошла во двор.
Мужчины стояли одной группой и разговаривали. Эльдара не было.
– Что случилось? – спросила она. Никлас ответил:
– Вчера вечером убили одного из работников Гростенсхольма. Одного из тех, кто стрелял по ворам в то утро, ты помнишь. Он лежал мертвый в можжевельнике на горе, что поднимается над Элистрандом. Другой обвинил в убийстве Эльдара. Они вчера поздно вечером возвращались с моря, где ставили верши. По дороге к морю на фоне неба видели силуэт Эльдара. Он стоял и смотрел на Элистранд. Когда же они возвращались, то один ушел вперед, а другой поотстал и на дороге обнаружил своего товарища мертвым. Тот лежал с ножом в спине. С ножом Эльдара.
Никогда она не видела, чтобы цвета осеннего дня были такими пронзительно четкими! Она могла слышать громкие голоса мужчин в пустоте двора, она могла ощутить малейший треск в траве, когда ломалась замерзшая соломинка.
Единственная разумная мысль, пришедшая ей в голову.
– Оставить свой нож на месте преступления? Это же глупость!
– Да, непонятно. – Оцепенение не покидало ее.
– А где Эльдар сейчас?
– Бежал в леса. Фогд и его люди отправились за ним.
Никлас отошел и стал разговаривать с другими, а Виллему осталась стоять посреди двора, окруженная невыносимым, прозрачным как стекло воздухом.
Она была почти парализована, а мысли неслись в ее голове словно шумящий водопад. Она была не в состоянии отличить одну от другой, их было такое множество и приходили они одновременно. Сомнение…
Он не делал этого, не делал. Это
Удивительный аргумент, но в этот момент Виллему не могла мыслить логически. И за всем этим крылось бездонное горе. И даже хуже, подстрекающая радость. Около Элистранда? Эльдар стоял и смотрел на Элистранд!
Хотел видеть ее? Виллему?
От хаоса в голове на глазах ее появились слезы.
Грудь заболела от всего, что свалилось на нее в течение нескольких минут. Она хотела, чтобы время пошло вспять до того прекрасного момента, когда она пришла в Липовую аллею и думала, что возможно увидит его.
Теперь все в прошлом. Все!
Эльдар – убийца? Она не верила в это. Зачем ему убивать работника Гростенхольма? Даже если это тот, кто ранил его и убил его родственника утром того дня, когда они попытались украсть продукты в поместье.
Кровная месть.
«Нет, не Эльдар! Никогда раньше кровной мести не было. Жители хутора Черный лес ненавидели их, угрожали им, но никогда ничего против их не предпринимали. А сейчас один из них убит. Один из людей Гростенсхольма.
«Нет, нет, нет! – твердила она. – Для Эльдара это не причина! Но почему, почему?»
Она скоро получила ответ. Чтобы переговорить с Никласом из Гростенсхольма пришла Ирмелин. Виллему сразу вцепилась в нее.
– Это правда? Что ваш работник убит? И что убил его Эльдар?
Ирмелин удивленно взглянула в ее дикие глаза.
– Не принимай близко к сердцу смерть этого человека, – сказала она. – Они оба доставляли нам много хлопот, люди опасные!
Не о работнике беспокоилась Виллему.
– Я не верю, что это сделал Эльдар. Он не такой. Он не питал к нам ненависти.
Человек становится слеп, защищая своего любимого.
– Может быть, – согласилась Ирмелин. – Но, ты помнишь, что эти двое пришли к нам из поместья Воллер. Их оттуда выгнали, а отец питает слабость к несчастным.
От Воллеров? Она снова ощутила трепетную дрожь воздуха, характерную для ясных осенних дней. Рябина вдали на обочине сверкала кроваво-красными ягодами. Вверху на холме деревья были покрыты белым инеем.
Воллер? Вот где кровная месть, об этом рассказывал Эльдар сам. Если он узнал, что эти работники пришли от Воллеров…
Нет, нет, не Эльдар! Эльдар, давший ей куртку, хотя и с резкими, саркастическими словами, но за ними скрывалось хорошее намерение.
Он, который стоял на холме подле Элистранда и смотрел на ее дом!
Ирмелин увидела Никласа и, извинившись, отошла.
Виллему очнулась и решила действовать. Она решительно подошла к младшему брату Эльдара, с которым в эти дни разговаривала несколько раз.
– Где Эльдар?
Брат медленно с презрением повернулся к ней. Осмотрел ее с ног до головы.
– Не скажу. Никому не скажу.
– Я знаю, что он невиновен, – произнесла Виллему.
– Знаешь? Откуда?
– Нет, я…
Ответа у нее не было. Интуитивных догадок этот парень не поймет, это ясно.