Вьюгова дюжина
Шрифт:
Таашша заглянула в каюту.
Некогда здесь было красиво. Выкрашенные в нежные цвета стены, устланный мягкими шкурами пол, разбросанные повсюду подушки. Видимо те, кто обустраивал каюту, старались чтобы незрячая обиталица ни обо что не убилась.
Вещей в помещении практически не оказалось. Брошенный
Но даже эта нехитрая обстановка была перевернута. Постельное сбито в ком, подушки раскиданы по углам. Распахнутые дверцы шкафа обнажали опустошенное нутро. Смятые необъятные балахоны валялись на полу неопрятной кучей.
И точно такой же нелепой неопрятной кучей посреди каюты громоздилась хозяйка.
Таашша вытянула шею, стараясь разглядеть побольше. Жалости не было.
Телеса сестрицы расплылись как постоявшая в тепле опара, опасно натягивая лёгкую ткань ночной рубахи.
Она была белой. Бледная до серости кожа, лёгкие как пух, рассыпавшиеся повсюду светлые волосы, белая ткань рубахи. И яркое алое пятно, разлившееся на груди. Подсыхающая кровь проложила дорожки по крутым бокам сестрицы, разлилась по брошенной на пол шкуре, напитав алым нежные шерстинки, перепутав их, склеив между собой.
Комната сестрицы насквозь пропахла благовониями. Сейчас, их запах смешавшийся с солёным железным привкусом, стал невыносимо мерзким.
Таашша уткнулась лицом ладони, стараясь дышать ртом, но запах уже пролез внутрь, осел на корне языка приторно-солёным дымным привкусом.
Таашшу отчаянно замутило. Она попыталась выскользнуть обратно в коридор, но рука Хромца грубовато пихнула в спину.
Охотник сделал несколько шагов вглубь каюты, по-хозяйски огляделся и, присмотревшись к растянувшемуся на полу телу, непочтительно присвистнул:
– Э как её. Красиво.
– Что? – рассеянно переспросила Таашша. Она близоруко прищурилась, вглядываясь в лицо покойницы. Что-то в нём казалось неправильным.
– Удар хороший, говорю, – ухмыльнулся Хромец. – Били снизу под углом к рёбрам. Кто-то знал, что делает.
– Откуда тебе знать? – недоверчиво спросила Таашша, делая несколько несмелых шагов вперёд. – Ножа ведь нет.
– Я охотник, – мужчина самодовольно расправил плечи. – Я знаю толк в убийствах.
Таашша не слушала. Она медленно приближалась к растянувшемуся на полу телу, щурясь, вглядываясь.
Напряжённые, заспанные глаза отказывались нормально фокусироваться. Она склонилась над сестрицей Вьюги и зажала рот ладонями, запечатывая свой истошный визг.
Таашша поняла, что в облике сестрицы казалось ей странным. Лицо покойницы было гладким, совсем юным, круглощёким. Обычная повязка, прикрывающая верхнюю половину лица отсутствовала. Теперь Таашша знала, что прячут под ней родичи вьюги. На месте глаз зияли неопрятно заросшие зарубцованной кожей впадины.
Хромец, заинтересованный её реакцией подошёл ближе, присмотрелся и выругался.
– Вот так дела. Это кто её? Выглядит застарелым.
– Вьюга требовательна, – голос раздался из-за их спин.
Таашша и охотник резко развернулись. Она – напружиненная и готовая сорваться в бег. Он – собранный, со сжатыми кулаками, приготовившийся к нападению.
Осиротевший Поводырь стоял в дверном проёме. Глаза его были красными и воспалёнными. Он потёр переносицу трясущимися пальцами и тяжело вздохнул.
Конец ознакомительного фрагмента.