Выйти замуж за безжалостного дона
Шрифт:
— Ты не работала над этим с тех пор, как переехала, — отмечаю я. — Тебе нужно было, чтобы я что-нибудь для тебя приготовил?
Она качает головой.
— Нет это нормально. Я все еще пытаюсь во всем этом разобраться и предпочитаю разобраться с этим лицом к лицу. Как я уже сказала, искусство для меня — средство спасения. Способ выразить свои чувства, не сходя с ума. Я думаю, ты мог бы сказать, что это моя терапия, но я думаю, что мне следует посмотреть в лицо этому, чтобы знать, во что я на самом деле ввязываюсь.
— Так ты говоришь, что сейчас с тобой
— Мне нравится быть гончаром, но это не определяет все мое существо. Я существую отдельно от него. Я не знаю, понимаешь ли ты это? — спрашивает она.
— Да, я понимаю, принцесса.
Больше, чем она когда-либо узнает. Лучше, чем кто-либо, я понимаю, что у меня есть средство спасения и нельзя позволять ему управлять вами или контролировать вас. Не позволяя себе попасть в зависимость от этого.
Остаток вечера мы проводим за едой и беседами. Я не могу вспомнить, когда в последний раз делал что-то настолько домашнее. Но оно того стоит. Я говорю себе, что оно того стоит. Иначе все, чего я когда-либо хотел, все, что я строил, рухнет.
Других причин тоже быть не может.
Наша помолвка состоится через неделю. Роза была в своей спальне, когда я стучал к ней в дверь. Уже довольно поздно, но я надеялся сделать это сегодня и покончить с этим. Когда она открывает его, у меня перехватывает дыхание. Лунный свет играет на ее коже, отражаясь в открытом окне ее комнаты. Это заставляет ее сиять. Волны ее волос растеклись по лицу. На ней только тонкая майка, которая едва скрывает подъем и падение ее груди.
— Энцо? — спрашивает она. — Что ты здесь делаешь?
Кроме того первого дня, она ни разу не была в моей спальне, и наоборот. Несмотря на то, что обе комнаты находятся очень близко друг к другу.
— Мне надо поговорить с тобой. Могу ли я войти?
— Конечно, — говорит она, отходя от двери.
Я вхожу в большую комнату, и дверь за мной захлопывается. Мой взгляд скользит по комнате, но я почти ничего не воспринимаю и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Я не могу не смотреть на нее. Я сжимаю челюсти, пытаясь отвлечься от ее сосков, твердых и видимых под майкой. Ее глаза расширяются, когда она это замечает. Она краснеет, хватая халат с угла кровати. Я не останавливаю ее, когда она натягивает это.
Намного лучше. По крайней мере, теперь я могу сосредоточиться на том, ради чего пришел сюда.
— Помнишь, ты сказала, что хочешь, чтобы этот брак работал? — спрашиваю ее я.
Она кивает, выражение ее лица становится все более обеспокоенным.
— Ну, я буду воспринимать это как знак того, что у тебя уже не так много сомнений, как когда ты впервые переехала. Я пытался дать тебе немного времени, чтобы привыкнуть к жизни здесь, но я думаю, что мы потратили достаточно времени.
— О чем ты говоришь? — спрашивает она мягким голосом.
— Здесь, — я предлагаю ей небольшую бархатную шкатулку.
Она принимает
— Ебена мать.
У меня вырывается смешок.
— Я думал, что мы могли бы официально обручиться.
Она смотрит на меня, в глубине ее глаз что-то уязвимое.
— Энцо, это кольцо… оно красивое, — выдыхает она. — Я не ожидала чего-то подобного.
— Оно принадлежало моей матери, — сообщаю я ей. — Сегодня я вытащил его из нашего семейного хранилища. Она была последней, кто его носил. Прежде чем она… она умерла. И теперь я хочу, чтобы ты надела его. Несмотря на наше начало и причину этого брака, ты будешь моей женой, и я хочу заложить прочный фундамент для нашего наследия. Кроме того, она бы хотела, чтобы ты это носила.
Роза кивает, ее лицо все еще ошарашено. Когда ее глаза встречаются с моими, я понимаю, что она тронута.
— Черт, Энцо. Я не знала, что в тебе есть романтик, — бормочет она.
— Я, конечно, не встану на одно колено.
— Конечно, — повторяет она с легкой улыбкой. — Но ты мог бы надеть это.
Она протягивает мне коробку и протягивает ко мне руку. Я сглатываю, прежде чем взять ее за руку. Очень осторожно я снимаю кольцо и надеваю его на ее палец. Это небольшой бриллиант с крошечными сапфирами по краям. Я полагаю, что это стоило целое состояние, и это без учета связанной с этим сентиментальной ценности.
Я ей этого почти не давал. Убедил себя вместо этого купить ей еще одно кольцо. Но она того стоит. Мне нужно, чтобы она того стоила.
Когда ее взгляд поднимается на мой, по мне пробегает волна похоти. А потом Роза делает все еще хуже.
— Традиционно все, что остается, — это поцелуй, — говорит она мягко. — Чтобы заключить сделку.
— Чтобы заключить сделку, — повторяю я, забавляясь.
В ее голубых глазах вспыхивает паника.
— Конечно, не обязательно. Я просто…я хотела, чтобы мы, по крайней мере… — она прекращает бессвязную речь и проводит рукой по глазам. — Просто забудь это. Можешь идти, — бормочет она.
— Роза, — её имя звучит грубо, с оттенком желания. — Замолчи.
Я притягиваю ее ближе и считаю три удара сердца. Мы оба делаем паузу. Ожидающие. Я пытаюсь убедить себя, что это ошибка, убедить себя не делать этого. Моя рука проводит по бриллианту на ее пальце. Ее дыхание выходит томным.
Мне действительно не следует этого делать.
Но в конце, когда ее туманный взгляд встречается с моим, и я вижу в нем отражение своей собственной похоти, я знаю, что у меня нет другого выбора.
К черту контроль. Моя рука поднимается к ее лицу, и я опускаю голову, захватывая ее губы своими.
Глава 10
Роза.
Кажется, что прошла целая жизнь, но на самом деле это всего лишь несколько секунд, и я едва могу дышать. Потому что Энцо меня целует. Мои глаза широко раскрыты, и паника течет по моим венам. Паника и что-то еще. Он так близко, что его глаза мерцают. Я всегда знала, что он красив, но теперь его вид поражает меня, как удар в грудь, распространяя по мне тепло.