Выйти замуж за безжалостного дона
Шрифт:
— Почему у тебя нет татуировок? — задаю я вопрос.
У моего брата их полный сундук. У Тони есть несколько, даже у Майкла. Немного странно, что у него ничего нет.
— Я никогда не чувствовал необходимости их приобретать, — говорит мне Энцо с легкой ухмылкой. — Плюс, мне не нравится ощущение, когда игла пронзает мою кожу.
Мои губы кривятся в улыбке.
— Боже мой, ты боишься иголок.
Его глаза сужаются.
— Как ты пришла к такому выводу? Я не боюсь, детка. Просто… осторожен, — бормочет он.
Я
— Тебе определенно страшно. Это восхитительно. Клянусь, — говорю я, все еще смеясь.
— Продолжай говорить, что я боюсь, Роза. Я уверяю тебя, что добром это не закончится, — говорит он.
— Ты напуган, — смело отвечаю я.
Воздух на секунду напрягается. Он взбирается на меня, его глаза кипят от жара, когда они скользят по моему телу. Я ожидаю, что он меня поцелует, но вместо этого на его лице появляется озорное выражение, и он начинает щекотать меня по бокам. Мои глаза выпучиваются, когда я разражаюсь приступом хихиканья.
— Энцо, — говорю я между смехом, пытаясь стряхнуть его. — Остановись.
— Нет, пока ты не возьмешь свои слова обратно, детка, — говорит он, его руки продолжают атаковать.
— Ладно, ладно, — говорю я, все еще хихикая. — Я беру свои слова обратно.
Наконец он делает паузу, позволяя мне отдышаться.
— Ты большой и злой волк. Ты не боишься, — говорю я ему с усмешкой.
— Приятно видеть, что мы на одной волне, — говорит он, наклоняясь и захватывая мои губы сладким поцелуем, от которого у меня перехватывает дыхание.
Когда он отстраняется, кривая ухмылка на его лице заставляет мое сердце замирать. Его искренние улыбки настолько редки, что мне хочется спрятать каждую из них и сохранить их навсегда. Я хочу, чтобы каждый день был таким до конца нашей жизни.
Мысль об остальной части нашей жизни отрезвляет. Нам нужно провести важный разговор.
Энцо падает обратно на кровать, и я кладу голову ему на грудь.
— И я подумала, — начинаю я. — Что мы должны пожениться до конца года, верно?
Энцо издает звук согласия.
— Ну, первый шаг к этому — выбор даты. У нас больше нет времени.
— В какой день ты хочешь, чтобы мы поженились, принцесса?
Я смотрю на него.
— Ты хочешь, чтобы я выбрала?
Он кивает.
— Мне все равно, в какой день это произойдет. Все, что имеет значение, — это сделать тебя моей женой.
В груди у меня теплеет, и меня охватывает чувство волнения. Я сажусь и смотрю на него.
— Ну, я думала о рождественской свадьбе, — объявляю я. — Рождество всегда было для меня особенным. Это довольно банально, но раньше я мечтала о свадьбе на Рождество. Повсюду был снег и яркие огни. Это было бы потрясающе.
Только закончив говорить, я понимаю, насколько он неподвижен.
— Энцо? — спрашиваю я в замешательстве.
На его челюсти дергается мышца, и выражение его лица меняется. В мгновение ока теплый и непринужденный взгляд,
— Нет.
Всего одно слово. Я даже не знаю, чему он говорит «нет», но чувствую, как мое сердце разрывается.
— Нет, что? — спрашиваю я, когда он поднимается с кровати и в волнении проводит рукой по волосам.
— Нет, мы не поженимся на Рождество. Выбери другую дату, Роза, — говорит он мне.
Это больше похоже на команду, его тон не оставляет места для споров. Что-то холодное скользит по моей спине.
— Ты только что сказал, что тебе все равно, какой день.
— Мы можем пожениться в любой другой день, кроме этого, принцесса.
Моя челюсть сжимается, и я чувствую, что начинаю злиться.
— Почему нет?
Когда он не отвечает, мои эмоции вспыхивают.
— Я не хочу спорить по этому поводу, Роза.
— Ну, очень жаль, — говорю я, тоже поднимаясь на ноги. Я натягиваю одну из его рубашек, брошенных на пол, и смотрю на него сверху вниз. — Ты не можешь что-то говорить и просто ожидать, что я подчинюсь, не задумываясь. Я не робот и не могу читать твои гребаные мысли! Скажи мне почему, Энцо. Сейчас.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но колеблется. Его губы сжимаются, и он отводит взгляд. Я усмехнулась.
— Невероятно, — бормочу я.
Я собираюсь накричать на него, может быть, назвать его засранцем, когда в дверь стучат. Его глаза ненадолго встречаются с моими, прежде чем он приближается к ней. Я сижу на кровати, моя грудь все еще напряжена. Я вижу только светлые волосы Джейсона, когда Энцо стоит в дверях.
— Что? — спрашивает Энцо, немного в его тоне.
— У нас проблема. Действительно большая. Минцетти. Они убили нескольких наших людей, сожгли один из наших складов в России. Там довольно напряженная ситуация.
Я не удивляюсь по тому, как напрягается Энцо. Я остаюсь на кровати. Минчетти — одна из мафиозных семей, но никто толком не знает, кто они. Джейсон говорит Энцо что-то еще, но его голос слишком тих, чтобы я могла понять, что именно. Несколько секунд спустя он отступает, и Энцо закрывает дверь. Он смотрит на меня с напряженными челюстями и глазами, полными едва сдерживаемой ярости.
— Детка, мне пора идти, — говорит он удивительно мягким голосом.
Я выгибаю бровь.
— Что случилось с Минцеттисами? Какие у тебя с ними отношения?
Его челюсть тикает.
— Они заключили со мной сделку, попросили стать партнером их семьи, а не твоей. Я отказался.
— Вместо этого они попросили тебя жениться на одной из их дочерей, — понимаю я.
— Что-то вроде того.
— И сейчас?
— Полагаю, они хотят отомстить. Детали неясны; все, что я знаю, это то, что они натворили кое-что, что мне нужно исправить.