Выйти замуж за дурака
Шрифт:
Но тут, к моей великой радости, вернулся дед Мартемьян. Едва завидя этот туманный ужас, он выхватил из костра горящее полено и швырнул его в пасть. Раздался пронзительный визг, и кошмары сгинули.
– Ой, – трясясь от страха проговорила я. Как хорошо, что вы пришли вовремя. Я так испугалась! Леший посмотрел на меня с некоторым презрением:
– И лет тебе вроде немало, а ведешь себя хуже младенца бестолкового! Нашла кого бояться – потоскушек!
– Кого?!
– Потоскушек.
– Д-да.
– Вот они и явились. Чуют, где тоска да печаль сердце точат.
– А они… опасные?
– Как сказать… Ежели человек духом слабый, они его до смерти доведут страхами своими. А у кого настрой, боевой да веселый, к тем они не сунутся… Ох, я старый пень-подосиновик! Я ж тебе воды чудотворной принес! Пей, и страхи пройдут!
Первый глоток я сделала, опасаясь, что со мной случится нечто неприятное вроде превращения в козленочка. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, с каждым глотком я ощущала в себе спокойное бесстрашие и даже уверенность в завтрашнем дне (чего не испытывала сроду).
– Много не пей, – предупредил леший. Она тебе еще пригодится, как затоскуешь или страх неведомый на тебя нападет…
– Спасибо.
– На здоровье, – усмехнулся леший и вдруг прямо из воздуха достал берестяной туесок, заманчиво пахнущий земляникой.
– Покушай вот землянички, – с ворчливым добродушием протянул он мне туесок, – это тебе за то, что не попрекала меня ватрушками съеденными.
– Ой, да мне столько и не съесть! – воскликнула я.
– Ну, тогда разделим по-братски, – обрадовался дед Мартемьян.
Мы сидели у костра и сосредоточенно жевали спелую землянику. Как ни странно, но в туеске ее не убывало.
– Дедка Мартемьян, я вот что хотела спросить: это вы палатку надо мной поставили?
– А то кто ж?! Я сему сызмальства обучен. Кажный леший должен уметь ставить палатки, на местности по солнцу, звездам али мху направление пути вызнавать, костер разжигать с одного чиха, кашу варить из топора…
– Погодите. Кашу из топора варят в основном солдаты…
– А ты думаешь, леший, он кто? Мы тут все военнообязанные, во как! Ежли родина прикажет, лешие ответят: «Есть!»
– А я думала, что лешие существуют только для того, чтобы путников в лесу пугать да с дороги сбивать…
Дед Мартемьян смущенно улыбнулся:
– Ну, не без энтого, конечно. Бывает, со скуки или когда видишь, что больно зловредный человек в лес идет. Вот и пакостишь ему помаленьку. Чтоб понимал, в чьей вотчине оказался…
– Я вас когда у костра увидала, немного испугалась, – призналась я с улыбкой. Леший вздохнул.
– Не сыпь мне соль на рану, – хриплым и грустным голосом сказал он. Был и я когда-то прекрасным королевичем, да заколдовала меня ведьма черная. Превратила в такое чудовище и отправила лес
– И никак нельзя расколдоваться? – пожалела лешего я.
– Не знаю. Хотя сводный брат мой, тоже долгое время охранявший в образе чудища сад с цветочком аленьким, расколдовался благодаря любви красной девицы. Просто ему с распределением повезло: одно дело – приличный сад охранять, а другое – жуткий лес, в который не то что девица, медведь лишний раз побоится сунуться!.. Да я уж и привык к такому своему образу за пятьсот-то лет. Не жалуюсь.
Но вопреки этим словам из оранжевого глаза выкатилась крупная слеза.
Леший долго молчал и пригоршнями ел землянику. Потом, словно вспомнив нечто важное, воскликнул:
– Василиса, а ведь я тебя не допросил!
– Зачем меня допрашивать? – Я чуть земляникой не подавилась.
– Как зачем? По всей форме надобно! Мол, дело пытаешь, аль от дела лытаешь? Да с какой целью посетила Чертоногий лес? Да куда путь держишь, да нет ли при тебе поганого порошка белого, дурманного, а также протчей контрабанды? И имеешь ли ты право на законное ношение оружия?..
– Дедушка Мартемьян, – вздохнула я, – нету у меня никакого оружия. И контрабанды тоже нету.
– Это жалко. А то бы я поразвлекся! Когда дурманный порошок в костре горит, дым идет такой замечательный! Видения всякие представляются, кх-м… Ладно, замяли. А вот цель визита в Чертоногий лес назови-ка мне!
Я пожала плечами:
– Побег.
– От кого?
– Как вам сказать, дедушка… От нынешней правительницы Тридевятого царства.
– От Марфы-засадницы, что ли?
– Нет. Сейчас Тридевятым царством правит черная колдунья Аленка.
– Не слыхал. У вас, у людей, время быстрей идет, чем у нас, леших. И то сказать, Марфа-то лет двести назад правила… По вашему летоисчислению. Да, так чем же ты колдунье не угодила?
Я даже растерялась от такой постановки вопроса.
– Да я и не собиралась ей угождать! Тем более что она в стране такие ужасы творит, что весь народ стонет'
– Мы на отшибе стоим, сюда к нам народные стоны не долетают… Ну и что ты делать намерена?
– Для начала я хочу дойти до Каменной рощи…
Леший изумленно воззрился на меня:
– Ты что, с липы сверзилась? Живому человеку в ту рощу прохода нет!
– Очень жаль. Потому что я все равно туда пойду.
– Зачем, сущеглупая?!
– Мне кажется, что там находится мой… дорогой мне человек. В заколдованном виде. И он освободится от чар, когда запоют камни.
Леший нервно сунул мне туесок и принялся, косолапя, расхаживать вокруг костра.. При этом он ругался на чем свет стоит:
– И почему вы, люди бестолковые, верите всяким басням да побасенкам?! Почему носы свои суете, куда не положено?! Неужто считаете, что и впрямь черные заклятия так сильны, что человека в камень обратить смогут?