Выйти замуж за незнакомца
Шрифт:
Стэси, хоть и ушла к себе, никак не могла заснуть. Она сидела перед зеркалом, не раздеваясь, и изучала свое отражение, то и дело прислушиваясь: не шелестят ли колеса машины Мартина по подъездной дорожке. Затем сняла платье, переоделась в пеньюар и, снова усевшись перед зеркалом, тщательно расчесала волосы. Но когда часы в холле пробили час ночи, она все же прилегла на кровати и прикрылась пуховым одеялом. Несмотря на свое намерение не спать, она все-таки задремала, потому что проснулась от шороха колес по гравию.
Торопливо выскользнув из-под одеяла и все еще не отойдя
И хотя Стэси двигалась с бесшумностью привидения, Мартин услышал ее, поднял голову и увидел жену, которая стояла на лестнице в нежно-персиковом пеньюаре с маленьким пушистым боа, обрамлявшим ее лицо.
— Почему ты не в постели? — строго спросил он. — И почему ты не спишь?
Стэси быстро спустилась и встала рядом с ним. Не ответив на его вопрос, она сказала:
— Я обещала оставить тебе горячий кофе, но тебя не было так долго, что мы решили лечь спать. Я легла и даже уснула, но раз я проснулась, то пойду подогрею тебе кофе. Ступай в библиотеку, я принесу его туда.
Стэси чувствовала, что Мартин боролся с решимостью отправить ее спать и с непреодолимым желанием выпить кофе. К ее облегчению, последнее взяло верх.
— Ну, хорошо, — устало улыбнулся Мартин. — Но в таком случае я тоже пойду с тобой на кухню. Тогда тебе не придется тащить поднос в библиотеку, — сказал он. Кроме того, на кухне тепло, а камин в библиотеке наверняка давно погас. Да и твой пеньюар не кажется мне слишком теплым.
Стэси ничего не сказала и, повернувшись, первой направилась на кухню. Мартин зажег свет, и они очутились в уютной и теплой атмосфере выложенной белой плиткой кухни, где под бойлером постоянно горел хорошо отрегулированный огонь. От плиты, на которой уютно свернулся в клубок полосатый котенок Ханны, все еще исходил запах кекса и пряностей.
Мартин взял котенка и положил к себе на плечо, а Стэси занялась приготовлением кофе. Когда он поспел, ей пришло в голову поинтересоваться, не голоден ли он.
— Ужасно голоден, — признался Мартин. — Просто умираю от голода. Мне кажется, что я и не ужинал вовсе.
Стэси тут же исчезла в кладовке и появилась оттуда с полным блюдом аппетитных сандвичей с ветчиной, при виде которых его глаза заблестели. Стэси налила ему кофе, и он, с облегчением вздохнув, опустился на стул у кухонного стола.
— Я и не думал, что кто-то дожидается моего возвращения, — сказал Мартин. — По крайней мере, не ты — особенно если учесть, который сейчас час ночи — точнее, утра! И хотя я понимаю, что должен отправить тебя спать, у меня нет сил, настоять на этом.
Стэси примостилась на стул рядом со сверкающей черной
— Спасибо Стэси! Ты отличная жена врача.
Второй раз за вечер Стэси слышала этот комплимент, и ее фиалковые глаза вспыхнули от удовольствия.
— А как дела у пациентки доктора Херста? — спросила она. — Ребенок уже появился на свет?
— Появился. Мальчик, — ответил ей Мартин. — Крупный здоровый карапуз более десяти фунтов весом. Закричал сразу же, в первую секунду, как родился. Ну, а мать... — Помолчав, он рассеянно взял еще один сандвич. — Ей пришлось нелегко, но с ней тоже все в порядке. — Он не стал говорить Стэси, что в какой-то момент жизнь этой женщины находилась в опасности. Его жена очень чувствительна, а ее лицо, повернутое к нему, настолько беззащитно, что Мартину не хотелось огорчать ее, видеть, как на ее лицо набежит тень. — Я рад, что Херст позвал меня, — добавил Мартин.
Стэси посмотрела на опустевшее блюдо и решила, что ей тоже не помешает выпить чашечку кофе. Потихоньку отхлебывая из чашки, она заметила, что его взгляд остановился на ней.
— Не могу избавиться от впечатления, которое произвел на меня беспорядок в этом доме, — сказал он ей. — Похоже, там никто и не думал готовиться к рождению ребенка, к тому же у этой женщины есть еще несколько детишек, причем мал, мала меньше. Завтра должна приехать ее мать — если только доберется с севера Англии. А пока ее муж пытается как-то сладить со всем этим хозяйством. Я собираюсь заглянуть к ним завтра утром, и я хотел бы узнать...
— Что? — встрепенулась Стэси.
— Местная сиделка делает все, что в ее силах, но у нее катастрофически не хватает времени. И мне вдруг подумалось... — Мартин снова испытующе посмотрел на жену, затем улыбнулся. — А не могла бы ты поехать туда завтра вместе со мной? Разумеется, ты не обязана там ничего делать — по крайней мере, ничего такого, чего бы ты не захотела. Однако дети так малы, а их матери и без того здорово досталось, чтобы ее еще чем-то беспокоить, но если ты сможешь побыть с детьми немного времени, то все обойдется до приезда бабушки...
— Ну конечно, — с готовностью откликнулась Стэси, радостно вспыхнувшая оттого, что он обратился к ней с просьбой. — Я могу сделать многое. Я люблю маленьких детей и умею с ними обращаться... и возможно, что их мать захочет, чтобы я ей в чем-то помогла...
— Может быть, — согласился Мартин, размышляя, как отнесется к этому женщина с огрубевшими от тяжелой работы руками и с изможденным, не слишком привлекательным лицом, которую он видел последний раз лежащей в постели с новорожденным на подушке в своем неприбранном доме. Не возмутится ли она, увидев хорошенькую девушку с большими, задумчивыми глазами — его жену. Но он помнил, что Стэси — дочь врача, кое-что умеет, и ей не покажется оскорбительным, как, например, для Веры Хант, преступить порог убогого жилища с удушливым запахом стеариновых светильников, подгоревшей пищи и целой кучи немытых детей.