Выжечь огнем
Шрифт:
Относительно высокий ранг Гарсула, всего семь стандартных лет спустя, мог бы заставить некоторых сделать вывод, что своим быстрым продвижением по службе он обязан "позитивным действиям". Они были бы неправы. Даже если бы Тейсман или Причарт были готовы срезать углы (чего они не сделали), Шеннон Форейкер никогда бы не выбрала Гарсула своим старшим аналитиком разведки, если бы он полностью не продемонстрировал свою пригодность для этой должности.
– Могу я заинтересовать кого-нибудь из вас чашечкой кофе?
– продолжила Хемпхилл, слегка приподняв свою чашку.
– Конечно,
– На самом деле...
– Я поняла, - сухо сказала Хемпхилл и снова нажала клавишу связи.
– Да, миледи?
– Если я не ошибаюсь в своих предположениях, главстаршина, - сказала Хемпхилл, не сводя насмешливого взгляда с Форейкер, - адмирал снова забыла позавтракать.
– Круассаны, тарелка с сыром, свежие фрукты и кофе уже доставлены, миледи, - ответил главстаршина Биггс.
– Спасибо.
– Хемпхилл отпустила клавишу и указала на удобные кресла за маленьким столом для совещаний в углу своего кабинета.
– Похоже, это хорошее место, чтобы присесть, - сказала она.
– Неужели я действительно настолько предсказуема?
– немного жалобно спросила Форейкер, когда они втроем подошли к столу.
– Только в определенных аспектах твоей жизни, Шеннон, - заверила ее Хемпхилл, и Хантсворт тихо рассмеялся, легко запрыгнув на один из стульев.
– И, честно говоря, у меня был небольшой намек на то, что ты, вероятно, забыла о таких незначительных мелочах, как еда. У тебя опять этот взгляд "О-о-о, блестяще!".
Гарсул поднял руку, чтобы скрыть улыбку, и даже губы Форейкер дрогнули. Но затем она покачала головой, усаживаясь на свое собственное кресло.
– Нужно быть одним, чтобы знать другого, - сказала она, и Хемпхилл подняла руку, признавая попадание.
Они действительно были слишком похожи, подумала она.
Дверь кабинета снова открылась, и вошел главстаршина Биггс с тележкой на колесиках, нагруженной едой, тарелками и столовыми приборами. Он пододвинул его к столу для совещаний, остановил и налил кофе в чашку. На одной стороне ее был номер платформы Кузницы один, а на другой - имя Форейкер, и Хемпхилл, пряча улыбку, протянула ее адмиралу. Биггс держал эту чашку в ящике своего стола для подобных случаев. Он узнал Форейкер так же хорошо, как и Хемпхилл, и, как и ее хевенитские подчиненные, относился к ней с нежным уважением, которого заслуживала любая волшебница.
– Спасибо, Рейф, - сказала Форейкер и кивнула головой.
– С удовольствием, адмирал.
Он предложил чашку Гарсулу, но санктуариец покачал головой.
– Я уже поел, главстаршина, - сказал он с легкой улыбкой.
Что-то подозрительно похожее на смешок донеслось со стороны Форейкер, и Биггс взглянул на Хемпхилл, приподняв брови, но она покачала головой.
– Я в порядке, - сказала она.
– Спасибо.
– Конечно, миледи.
Он на мгновение вытянулся по стойке смирно, затем удалился, а Форейкер потянулась к тарелке за одним из обжигающе горячих круассанов.
– Итак, - сказала Хемпхилл, когда хевенитка положила на свою тарелку копченого лосося, несколько ломтиков чеддера и небольшую гроздь винограда, - чему я обязана таким удовольствием?
–
– Взгляни. Что ты можешь из этого сделать?
Она вытащила из кармана чип и вставила его в порт передачи данных на подлокотнике кресла, и офисная смарт-стена ожила. На ней была изображена звездная карта, окруженная двумя совершенно разными дисплеями, и Хемпхилл поджала губы, рассматривая их.
Звездная карта была достаточно простой, хотя она понятия не имела, почему были выделены четыре звездные системы. Конго и двойная система Мантикоры светились зеленым, но системы Сол и Йилдун были ярко-кроваво-красными.
Она отложила это в сторону и повернулась к следующему дисплею. На нем было показано сравнение двух разных - очень незначительно отличающихся - версий одной и той же ракеты. Хемпхилл узнала Катафракт флота Солнечной лиги, его ответ (своего рода) на многодвигательные ракеты Великого Альянса, но она бы не заметила различий, если бы они не были визуально выделены для нее. Даже с такой помощью ей потребовалось больше трех минут, чтобы определить различия между ними, потому что они были почти идентичны.
Как только она убедилась, что разобралась в различиях, ее взгляд переместился на третий дисплей. Это был сложный хронологический график - это было очевидно, - но цифры ничего не значили для нее с самого начала.
– Хорошо, я вижу их, - сказала она.
– Не могу сказать, что они так уж много значат для меня прямо сейчас. Какой-то контекст?
Форейкер скорчила гримасу, набив рот круассаном. Она сделала быстрый глоток кофе и указала чашкой на Гарсула.
– Здесь есть удивительное несоответствие - один Гарсул заметил, - сказала она.
– Действительно?
– Хемпхилл откинулась на спинку стула со своим кофе.
– Объясните мне это, коммандер.
– Конечно, миледи.
Обитатели Убежища гораздо больше привыкли к понятию наследственной аристократии, чем большинство хевенитов, и официальное обращение давалось ему легче, чем некоторым другим подчиненным Форейкер. Не то чтобы для Хемпхилл это имело какое-то значение. Если бы ей действительно нужно было тратить время на беспокойство о несущественных вещах, она могла бы придумать по крайней мере дюжину более неотложных.
– Во-первых, это ракеты, - продолжил Гарсул, указывая световой палочкой на схему.
– Та, что слева, является примером Катафрактов, предоставленных Народному флоту в изгнании для нападения на Факел. Та, что справа, была захвачена у флота Солнечной лиги после нападения адмирала Филареты на систему Мантикора. Как вы можете видеть, они почти - не совсем, но почти - идентичны.
– Не думаю, что это слишком удивительно, - сказала Хемпхилл.
– На самом деле, я вообще не уверена, стоит ли называть это "несоответствием". Совершенно очевидно, что они все еще дорабатывали дизайн, когда Меза решила атаковать Факел. Если уж на то пошло, они все еще совершенствовали его вплоть до конца войны! Так что не так уж странно, что у Филареты была более поздняя отметка через восемь месяцев после операции "Феррет".