Выживать, чтобы гонять. Один год в мире «Формулы-1»
Шрифт:
Люди, которые смотрят Drive to Survive, чаще всего спрашивают меня, ругаюсь ли я так же в реальной жизни. Хотите верьте, хотите нет, но у меня есть фильтр, поэтому, если я окажусь в комнате с детьми или кем-то еще, я попытаюсь не материться. Пару раз скажу «дерьмо» тут и там. Ничего серьезного. Однако в моей рабочей среде все по-другому. Я научился говорить по-английски в раллийной команде, а в ралли, черт возьми, ты не ругаешься матом – ты на нем разговариваешь. Без вариантов.
Может быть, вы слышали, но, кажется, в 2019 году одна фанатка «Формулы-1» по имени Ана Колина купила мне ящик для ругательств. Мы были в Баку, и она просто пришла с ним в наш офис. Я не помню, сколько денег я положил туда в 2019 и 2020 годах, но в 2021-м там было почти пусто. Я ругаюсь только тогда, когда чем-то взволнован, а поскольку в том году мы не были конкурентоспособными,
Рождество было очень тихим. По-хорошему тихим, как сказала бы моя семья. Если вы спросите меня – ну, такое себе. Иногда я не против тишины и покоя, но в меру, иначе начинается какое-то безумие. Я называю это «прекращением огня», и в «Формуле-1» оно происходит каждый год в одно и то же время. Я привык получать 100–150 писем в день, а на этой неделе их пришло около 15. Черт, я даже не знаю, живы ли все эти люди?!
Единственная важная новость от Haas за рождественский период состоит в том, что наша новая машина VF-22 прошла один из краш-тестов 23 декабря. На самом деле в проваленном краш-тесте нет ничего страшного. Тут проблема скорее психологического характера, поскольку ответственные люди – в нашем случае это технический директор Симоне Реста и его команда – стараются развиваться и смотреть только вперед. Если автомобиль не проходит краш-тест или любую другую проверку, это заставляет их задуматься о том, что было сделано раньше, оглянуться назад. Помимо выполнения работы, нет ничего хорошего в необходимости делать что-то во второй раз. В итоге у вас просто останется меньше денег и времени.
Симоне перешел к нам в январе прошлого года из Ferrari, где он руководил разработкой шасси. Он стал первым техническим директором Haas, и проект VF-22 начался практически параллельно с его приходом.
Кстати, тест проводился не на полном монококе и даже не на его половине. На самом деле это были только боковые понтоны машины. Их испытания определяют, где монокок необходимо укрепить и усилить перед проведением финального краш-теста. Из-за характера аварии Романа Грожана [12] в Бахрейне в 2020 году испытания стали более строгими, и FIA увеличила ударную нагрузку, которую должны выдерживать монококи, с 20 килоньютонов (ньютоны – единицы силы) до 30. Это довольно большой шаг.
12
Роман Грожан – швейцарский и французский автогонщик, чемпион серии GP2 (2011), пилот «Формулы-1» (2009, 2012–2020). Обладатель 10 подиумов (все завоеваны в период выступлений за команду Lotus). 29 ноября 2020 года на трассе «Сахир» во время Гран-при Бахрейна на скорости свыше 200 км/ч болид гонщика врезался в металлическое ограждение трассы, при этом произошло разрушение топливного бака с возгоранием топлива. Грожан 28 секунд находился в центре возгорания, но смог самостоятельно выбраться из пламени и был сразу же отправлен на вертолете в один из военных госпиталей Бахрейна.
В процессе создания новой машины «Ф-1» нужно поставить галочки буквально на тысяче пунктов, и успешные тесты подарили всей команде небольшой предрождественский заряд уверенности. Особенно техническому отделу. Ведь теперь все, что им нужно сделать, – построить эту чертову машину!
Еще одной небольшой новостью от Haas за Рождество было подтверждение, что Мик Шумахер станет резервным пилотом Ferrari на 2022 год. Кажется, на 11 гонок, а в остальных эту роль на себя возьмет Антонио Джовинацци. Конечно, для нас это не было неожиданностью. Нечто подобное всегда может произойти, если вы нанимаете гонщика из головной команды, и мы с Маттиа говорили об этом несколькими неделями ранее. Похожая схема применялась на практике в прошлом сезоне, когда в Mercedes у Льюиса подтвердился ковид и его заменил Джордж Расселл. Видно, что Ferrari ценит Мика, и это хорошо. С тех пор, как он присоединился к нам, мы передавали им информацию о его успехах, и они довольны тем, как идут дела. Если Мика когда-нибудь вызовут подменить Шарля или Карлоса, его место займет Пьетро Фиттипальди. Мы подтвердили его непосредственно перед Абу-Даби, и для Пьетро это отличная новость, поскольку у него появляется больше шансов сесть за руль. Все хорошо.
Я до сих пор не знаю, чем мы займемся на Новый год. Впрочем, едва ли это будет что-то бурное и активное. Я слишком стар, чтобы напиваться и выпадать из жизни на целый день. В моем возрасте следующего дня у вас может и не быть! Наверное, мы пойдем гулять в горы, но кроме этого я буду отдыхать в подготовке к наступающему году и, что более важно, новому сезону.
Окей, увидимся по ту сторону экрана.
14:00
Че как! Добро пожаловать на Дикий Запад.
Мы вылетели из Италии в Северную Каролину 4 января, и, кроме одного дня в Лос-Анджелесе – я расскажу о нем через секунду – я теперь никуда не поеду до начала следующего месяца. Жалко жену и дочь. На самом деле большинству людей, которые меня знают, жаль моих жену и дочь! К счастью для них, наша штаб-квартира находится недалеко от ранчо, в городке под названием Каннаполис. Однако я должен быть осторожен. Ковид бушует, так что мне лучше по возможности работать из дома.
В понедельник на этой неделе я покинул дом в пять утра и улетел из Шарлотта в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Джином. Обратно в Шарлотт я вылетел в 23:45. Это 8000 километров в обе стороны.
Из-за разницы во времени я приземлился в Шарлотте в 7:15, и голова у меня была ни к черту. Мне удалось поработать несколько часов, но к полудню у меня двоилось в глазах. Хотя подобное для меня вполне нормально. Путешествия, конечно, а не двоение в глазах.
Итак, какие новости от Haas? В данный момент все еще довольно спокойно, однако механики должны отправиться в Италию где-то на следующей неделе. Их немного, но это все, что нам сейчас нужно. Я только что разговаривал по телефону с Аяо Комацу [13] , нашим главным инженером. В настоящее время он разрабатывает программу симулятора, которую мы будем использовать в Италии на старом симуляторе Ferrari (они только что построили новый). FIA ясно дала понять, что используемая нами программа должна быть отдельной, чтобы избежать утечки данных. Они явно нас защищают, ведь я тоже не хочу, чтобы у Ferrari был доступ к нашим чертовым секретам!
13
Аяо Комацу – японский гоночный инженер. Работает в «Формуле-1» с 2003 года, в Haas – с 2016-го. 10 января 2024 года было объявлено об уходе из команды Гюнтера Штайнера; на посту его сменил Аяо Комацу. – Прим. ред.
Первая сессия на симуляторе должна состояться с тест-пилотом в начале февраля. Причина, по которой мы не используем основных пилотов на этом этапе, заключается в том, что какие-либо сбои или проблемы с программой могут их запутать. После первых сессий мы обсудим, когда пригласить основных гонщиков, но, надеюсь, это произойдет скоро.
Управление ожиданиями вашего пилота имеет решающее значение на этом этапе, особенно если речь идет о молодых и неопытных гонщиках вроде Мика и Никиты. Как и следовало ожидать, они отчаянно хотят попасть на симулятор, и мы запросто могли бы сказать: «Конечно, какие вопросы. У нас все будет готово к этой дате». Если вы не можете сразу показать нужный результат, вы заставите гонщика волноваться и сомневаться в команде. Это нездорово. Лучше всего донести до них, что вы делаете все возможное, а затем пригласить их только тогда, когда вы будете знать наверняка, что все в порядке. Казалось бы, ничего сложного, но у каждого пилота есть менеджеры и помощники, лоббирующие их интересы, и если вы уступите и просто скажете им то, что они хотят услышать, вы попадете в беду.
Я не скажу об этом гонщикам, но мы с Аяо надеемся, что у нас получится дать Мику и Никите протестировать что-то перед тем, как мы отправимся в Барселону. Не знаю, насколько это будет хорошо, но Аяо и ребята делают все возможное.
Кроме того, единственная вещь, о которой я действительно должен сообщить, это некоторые проблемы со сборкой шасси. Впрочем, ничего серьезного. Если бы у нас вообще не было никаких проблем на данном этапе, я бы волновался. А так я понимаю, что мы прогрессируем. Отдел закупок сейчас работает на износ. В это время года трудно найти поставщиков. Конечно, иногда это бесит, однако совершенно точно видно, что отрасль занята и у нее много работы. Я люблю, когда все заняты.