Выживший-2
Шрифт:
Грабители переглянулись. В их глазах теперь уже читалась неуверенность.
– Какой ты на хрен агент! У тебя что, есть документ, удостоверяющий, что ты из ФБР?
– Ты часом не охренел, парень? Ты кто такой, чтобы требовать у меня документы? Размахиваешь тут паленой пушкой и думаешь, что самый крутой? Если ты такой крутой и тебе насрать на самого Джона Эдгара Гувера, то, может быть, тебе и на сицилийскую мафию насрать? Да ты знаешь, что у меня в сицилийской мафии половина родни? Чувствуешь мой итальянский акцент?
Грабители снова переглянулись, теперь уже совсем неуверенно, а обладатель пистолета
– Да какого хрена я тут перед вами, шелупонью, распинаюсь?! Вы всё одно уже почти покойники. Моим друзьям убить человека - всё равно, что поджарить яичницу. Даже страшно представить, что они с вами сделают, попадись вы им в руки. Для начала отрежут вам член вместе с яйцами, засунут его вам в рот, и заставят всё это сожрать. А после того, как вы, давясь, проглотите свои гениталии, они аккуратно, чтобы вы не откинулись, вскроют вам брюхо, желудок, извлекут оттуда изжеванные член с яйцами, и снова заставят вас все это сожрать, - говорил я, повышая тон и надвигаясь на опешившего грабителя, тыча в него пальцем.
– И это будет продолжаться до тех пор, пока ваша мужская гордость не превратится в фарш. Только после этого они позволят вам умереть, и то не сразу. В желудок вам запустят живую крысу, затем живот зашьют, а крыса будет прогрызать себе выход на свободу через вашу глотку. Ты этого хочешь, мать твою?! А? Говори, этого?!!
Я резким движением выхватил из-за пазухи револьвер и приставил ствол к голове побелевшего от ужаса парня.
– Бросай пушку, мать твою, живо!
Браунинг выскользнул из ослабевших пальцев, с глухим стуком упав на пол. Казалось, бедняга сейчас грохнется в обморок. Напарник грабителя выглядел не лучше, вжавшись спиной в дверь, за которой ничего не подозревающие жители мегаполиса спешили по своим делам.
– Прошу вас, - пролепетал парень, зажмурившись.
– Прошу вас, мистер, отпустите, клянусь, мы забудем сюда дорогу.
– Сначала гони полсотни баксов, ублюдок.
Трясущейся рукой тот извлёк из кармана три смятых долларовых бумажки и горстку мелочи. Его дружок предъявил пятидолларовую купюру.
– Это всё, что у нас есть.
– Мелочь можешь оставить себе, - сказал я, забирая помятые бумажки.
– А теперь валите оба отсюда, и не дай бог я вас еще увижу поблизости от этого магазина.
Через несколько секунд в магазинчике снова остались только мы с Лейбовицем. Тот вытер кровь носовым платком, а затем метнулся куда-то за ширму и вернулся с бутылкой бурбона и парой стаканов.
– Вы как хотите, а я выпью, - произнёс он на русском, дрожащей рукой разливая коричнево-золотистую жидкость по стаканам.
– Всё-таки не каждый день тебя грабят.
– Пожалуй, тоже не откажусь, - согласился я, поднимая свой стакан.
– А у вас завидная выдержка, - сказал антиквар, немного успокоившись.
– Признаться, в первый момент я даже поверил, что вы и впрямь работаете на ФБР. Сыграно весьма убедительно.
– Именно ваше предположение помогло мне придумать версию про агента из Федерального Бюро Расследования.
– А что, у Гувера правда скоро день рождения ?
– Понятия не имею, сказал просто наудачу. Но, как видите, прокатило. Оказалось, что они тоже этого не знают. С мафией тоже вариант пришелся кстати, вон как перепугались ребята. Может быть, стоило все же вызвать полицию?
– Да где их теперь искать, этих проходимцев... Тем более не лучший вариант для вас, вы же пока человек без документов.
Лейбовиц еще плеснул себе бурбона, я же отказался. С меня было достаточно.
– Как вы думаете, их кто-то подослал или они сами по себе?
– снова спросил антиквар после того, как стаканы и бутылка были убраны со стола.
– Скорее всего, второе, слишком уж несерьезно они выглядели. Наверняка обычная шпана, решившая грабануть беззащитного старика. А вы никому не отчисляете за охрану?
– Да кому нужен старик, промышляющий антиквариатом! Что с меня взять? Если бы я имел подпольное казино или бордель - тогда другое дело.
– Кстати, вот ваши восемь долларов...
– Бросьте, оставьте их себе, вы их честно заработали.
Почему бы и нет, и я с довольным видом убрал купюры обратно в карман.
– А кто сейчас в Нью-Йорке представляет реальную силу?
– спросил я, вспомнив сюжет 'Крестного отца'.
– Если брать тех, кто стоит по ту сторону закона, то это Комиссия, та самая итальянская мафия, которую вы упомянули. Комиссия состоит из нескольких влиятельных семей. Это семья Дженовезе, семья Боннано, семья Луккезе, семья Коломбо и семья Гамбино. Можно еще вспомнить Аль Капоне, но он работает в Чикаго, и Стефано Магаддино - тот подмял под себя Буффало. Есть еще Мейер Лански, но он в Комиссию не входит, так как не является итальянцем.
– А что еще вы о них знаете? Слухами, как говорят на нашей с вами родине, земля полнится.
– Честно говоря. Немного. Основатель Комиссии и семьи Дженовезе Чарли 'Лаки' Лучано три года назад угодил в тюрьму, вроде бы за сводничество. Его место во главе семьи должен был занять Вито Дженовезе, но тот сбежал в Италию, оставив трон Фрэнку Костелло. Джо Боннано является самым молодым главой семьи, его в свое время поднял Сальваторе Маранцано, на стороне которого он выступал во время Кастелламарской войны. Семью Луккезе возглавляют два тезки - Гаэтано Луккезе и Гаэтано 'Томми' Гальяно. Они занимаются преимущественно перевозками и одеждой, хотя не чураются доходов от проституции, букмекерства, ростовщичества и других незаконных видов деятельности, что является основой благосостояния других семейств. Насчет еще двух семей у меня нет точной информации, а слухами не хочу вводить вас в заблуждение. Что касается Лански, то на самом деле его фамилия Сухомлянский, он еще больший мой земляк, чем вы, потому что является уроженцем Гродно. По приезду в США их фамилию укоротили, так они и стали Лански. Мейер вместе с Багси Сигелом возглавляет еврейскую мафию, если можно так выразиться. Занимаются тем же самым, что и итальянцы.
В лице Лейбовица мелькнуло что-то вроде легкого презрения. Ага, видно, не по душе ему, что сородичи встали на неправедный путь. Но я этого самого Лански мог оправдать, человек решил не выживать, а жить в свое удовольствие, наверняка при этом помогая единоверцам. И я далеко не был уверен, что методы работы еврейской мафии были столь же жестокими, как и у итальянцев, о которых столько было писано-переписано.
– А вы, Абрам Моисеевич, неплохо осведомлены для простого антиквара.
– Так ведь, как писал ваш Ленин, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.