Вызов (дилогия)
Шрифт:
— Ли-ив…
— Ты согласен?
Меня наградили самой сексуальной ухмылкой.
— Если ты настаиваешь.
— Да, — кивнула я. — Настаиваю. И прошу ещё кое о чём. Ты можешь не шевелиться?
— Если это то, что ты хочешь, — промурлыкал Дилан.
— Да. Просто стой так.
Я запустила руки под пиджак и легонько скинула его с плеч. Затем потянула за бабочку и развязала. Дилан не шевелился, полностью отдавшись моей власти. Справившись с бабочкой, я, ни секунды не отрывая глаз от его прикрытых полуопущенными ресницами дьявольских
— Замри, — прошипела я.
Мои пальчики запорхали по его обнажённой коже. Подавшись вперёд, я покрыла его твёрдую грудь лёгкими поцелуями, а затем прижалась к ней щекой, вдыхая божественный аромат любимого. Разве есть в мире что-либо прекраснее запаха мужчины, которого ты любишь и который любит тебя; желает…
Это был мой личный афродизиак. Моя чёртова виагра, мой личный сорт героина, от которого я сходила с ума. Я дышала им; будто зверёк обнюхивала, ласкаясь о его грудь, целуя её. Мои прикосновения посылали дрожь по его телу. Но мне необходимо было большее.
— Где спальня? — Глаза Дилана были закрыты. Он лишь слегка кивнул головой в её направлении. — Оставайся на месте.
Под недовольный рык я медленно двинулась вперёд. Взгляд скользил по восхитительному интерьеру. Это был один из лучших номеров, предоставляемых отелем, но меня не интересовали ни панорамный вид на город, ни обстановка, присущая королевскому дворцу, ни самая шикарная спальня, которую я нашла по ту сторону двустворчатых белых дверей. Нет — мои мысли были о мужчине, в нетерпении томящемся за моей спиной.
Я остановилась в дверях спальни и, держась за дверной косяк, начала воевать с застёжкой босоножки. Справившись с ней, и я сбросила лёгкую туфельку с ноги. Потом так же поступила с другой. Я обернулась. Дилан послушно стоял там, где я его оставила, замерев у входной двери: руки в карманах брюк, губы плотно сжаты. Видно, что ему тяжело даётся выполнить данное обещание и не двигаться. Кажется, он даже не моргает, старается не упустить ничего из того, что я делаю.
Потерпи, жизнь моя, ещё чуть-чуть потерпи.
Не отводя взгляда от горящих желанием зелёных глаз, я потянулась рукой к замочку платья и медленно его расстегнула. Через секунду оно с тихим шелестом соскользнуло вниз. Я переступила через него, выходя из лежащего у ног зелёного облака. Маленькие белые трусики — вот всё, что на мне осталось.
Оценивающий, тяжёлый взгляд скользил по моему телу. Мне не было под ним неуютно. Наоборот, я чувствовала его желание; кожей ощущала исходившее от Дилана напряжение. Подняв руку, я поманила его пальчиком.
Вероятно, пассивная роль зрителя Дилана не прельщала. С грацией, присущей играющему с добычей хищнику, он медленно направился ко мне.
Подойдя почти вплотную, Дилан замер. Я позволила себе закрыть глаза, отдавая ему инициативу.
Тёплые ладони легли на мой обнажённый
— Я тосковал по тебе, мой ангел.
Он провёл пальцем по моим губам и, совсем как в нашу первую встречу, соскользнул им в приоткрытый рот. Но теперь я больше не боялась своих желаний и, дотронувшись до него кончиком языка, обхватила губами.
— М-мм. — Я тихо застонала, посасывая.
Дилан аккуратно приподнял мой подбородок, заставляя открыть глаза и посмотреть на него. Безграничная любовь, нежность, страсть и желание — всё было в его глазах.
Он был прекрасен.
— Я люблю тебя, мой единственный.
Из его груди вырвался стон, и он обрушился на меня с поцелуем, подхватывая на руки. Я обняла его за шею. Мои ноги сомкнулись на его талии, и, не разрывая поцелуя, Дилан понёс меня в сторону кровати. Он аккуратно сел на её край, и я тут же толкнула его вниз, оказавшись сверху. Я распахнула белоснежную рубашку и начала неистово целовать его: губы, глаза, лоб, волосы, плечи… Там, где не было моих губ, были мои руки. Я снова изучала его, снова наслаждалась каждой его чёрточкой. Дилан пытался сопротивляться, пытался дотянуться до меня губами. Я приказала не двигаться и начала спускаться вниз по его груди. Я гладила его, пробегая по рельефным мускулам от плеч до живота. Со стоном накинулась на его соски, по очереди обводя их языком, целуя. Его руки были в моих волосах, на спине, на плечах. Он не направлял — я свободно двигалась по нему, вновь изучая тело любимого.
— Я люблю тебя, — то и дело шептал он. — Как же я люблю тебя, радость моя.
Я не отвечала, полностью отдавшись поклонению его телу.
В какой-то момент Дилан зарычал и, схватив меня за плечи, подтянул к себе и перевернул на спину.
— Попался, котёнок!
Он начал неистово меня целовать, и моя кожа горела в местах, которых касались его губы. Они прошлись вдоль линии подбородка к уху, целуя его, посасывая мочку, шепча нежные слова. Потом проделали это с другим ушком, и я снова услышала его признания. Затем Дилан спустился к ямочке у основания шеи и прошелся по ней языком, вырывая из меня стон.
Я плавилась в его объятиях. Прикосновения были сладостными, вызывали стоны от лёгкой боли, что давно поселилась внизу живота и нуждалась в том, чтобы её заглушили. Когда губы Дилана сомкнулись на моём соске, я зашипела и прогнулась в пояснице. Он поддержал меня, обеими руками приподнимая за талию. Дилан ласкал меня губами, дразнил, покусывал, распалял. Я закрыла глаза, полностью отдаваясь наслаждению.
Когда его губы начали двигаться вниз, боль внизу стала нестерпимой. Я сгорала от самой древней на свете жажды — жажды обладания.