Вызов (дилогия)
Шрифт:
Главным же раздражителем Макса стала Лиззи. Всякое общение с ней заканчивалось скандалом. Повода искать не надо было, достаточно одного присутствия этих двоих в одной комнате. Игрушки, мультики, еда, даже чёртова погода — всё становилось причиной спора.
Почему-то Кэтрин находила эту ситуацию забавной, полагая, что дочери полезно с кем-нибудь побыть в конфликте: "Уж больно сладко ей жилось до появления Макса", — повторяла она, когда я в очередной раз извинялась за его поведение.
Слава Богу, девочка не давала себя
Через некоторое время я поняла, что без чьей-либо помощи мне с Максом не справиться.
Чем больше я говорила с ним, тем сильнее он закрывался. Чем больше Дилан проявлял внимание к нам, тем больше Макс от него отворачивался.
— Он будто одёргивает себя, боится, что подпустит тебя слишком близко, — говорила я Дилану.
Он обнимал меня, утешая и в который раз повторяя, что всё наладится и что нужно время.
Время… Почему-то мне казалось, что сейчас оно не было нашим союзником.
Пасхальные каникулы, выпавшие в этот раз на предпоследнюю неделю апреля, внушили надежду, что всё ещё можно исправить.
Дилан предложил провести их на море, и я с радостью согласилась. Белая вилла, полная света и тепла, — место, где мы познакомились — перспектива пожить неделю в курортном раю очень меня вдохновила. Дилан предложил собрать большую компанию, и в следующий приезд в Лонгвью пригласил погостить туда Ким и мальчиков.
Макс сначала отнёсся к поездке без энтузиазма, но, когда узнал, что едет "эм квадрат", обрадовался и, так же как и я, считал дни до поездки.
Компания собралась внушительная, нам пришлось лететь регулярным рейсом. Для Майка и Марка Джонсов это был первый полёт — не считая их короткого перелёта до Сиэтла, — и, в отличие от остальных ребятишек, они спокойно сидели в своих креслах, практически безотрывно таращась в иллюминатор. Остальные бегал по просторному салону бизнес-класса, и никакие увещевания не помогали успокоить расшалившихся мальчишек.
Девочки от них не отставали.
— Господи, во что мы ввязались, — смеялась Ким, потягивая предложенное стюардессой шампанское.
— Успокаивает одно: они практически всё время будут проводить вне дома. А там последим за ними по очереди.
Ким сразу же нашла общий язык и с Кэтрин, и с Джессикой, и даже с решившей в последний момент присоединиться к нашей компании Фиби.
Фиби.
Сложилось впечатление, что сестра Дилана меня избегает. Несколько раз я предлагала вместе пообедать, но Фиби всегда ссылалась на неотложные дела. Это был вежливый, обоснованный, но отказ. В те моменты, когда мы встречались у Эллен, или же они вместе с Джейсоном и малышкой Эшли приезжали к нам, Фиби никогда не оставалась
Эшли была её копия: маленький эльф с огромными, фиалковыми глазами, доставшимися ей по наследству от отца. Она уже вовсю ползала, пыталась встать на пухленькие ножки и при этом очень забавно сердилась, когда, не удержавшись, плюхалась на попку. Если Лиззи считала Эбби своей куклой, то та в свою очередь, точно так же относилась к Эшли. Вместе с Кэти они ползали за ней, являя собой такую уморительную картину, что никто не мог удержаться от смеха. Эшли ловко перебирала пухленькими ручками и ножками, нередко удирая от старших подружек, отвыкших от ползания.
Сейчас все они сидели у нас на руках, утомлённые долгим перелётом. Почувствовав, что я смотрю на неё, Фиби повернула голову и, встретившись со мной взглядом, смущённо улыбнулась. Нет, мне определённо надо было с ней поговорить. Я решила обязательно найти на это время, даже если для этого придётся запереть Фиби в комнате.
Но за те дни, что мы пробыли здесь, мне так и не удалось сделать это.
Всё время было отдано детям — моим и чужим, а также их родителям.
Кэтрин с нескрываемым удовольствием передала мне заботу о доме и его гостях.
— Наконец-то я здесь в качестве гостьи, — то и дело повторяла она, сидя в шезлонге и с удовольствием попивая клубничную маргариту.
А я очень уставала. И физически, и эмоционально.
Макс с головой погрузился в новые впечатления и забавы, коих здесь было предостаточно. Бассейн, океан, мягкий белый песок, из которого так здорово было строить замки — всё было вновь, всё было интересно, и совершенно не хотелось тратить время на плохое настроение. Конечно, это радовало, но напряжение двух месяцев давало о себе знать: я плохо ела, плохо спала, периодически меня подташнивало. Постоянное чувство тревоги, ожидание чего-то неизбежного сводило с ума.
И только Дилан — мой родной, мой единственный — мог меня успокоить. Только в его объятиях я могла расслабиться. Только слыша звуки его голоса, чувствуя его прикосновения, я отпускала себя, не желая ничего, кроме его рук, губ и ласк.
Но вот уже третий день, как он улетел в Сиэтл. Какие-то важные бумаги, какой-то очередной многомиллионный контракт, какая-то незапланированная, но обязательная встреча — их всегда было много, и они всегда будут — это я уже поняла за нашу недолгую совместную жизнь.
Сказать, что я была расстроена, — не сказать ничего. Сказать, что он был расстроен из-за того, что придётся оставить нас…
— Я вернусь сразу же, родная. Ты не успеешь соскучиться.
— Неужели никто, кроме тебя, не способен сделать это? У вас же куча отделов, страшно сказать, сколько сотрудников, а ты должен прерывать свой отпуск и лететь разбираться с делами. Многомиллионная корпорация, а бумаги подписать некому!
Я знала всю беспочвенность своих претензий, знала, что не надо бы говорить эти слова Дилану, как знала и то, что ими только лишь усугубляю его состояние.