Вызов (дилогия)
Шрифт:
— Слушай, а им такие сиськи при ходьбе не мешают? — Майк внимательно разглядывал какой-то особенно впечатляющий экземпляр.
— Насчёт ходьбы не уверена, но нырять мешают точно. Всплываешь быстро.
— Ага. Такие сиськи надо выдавать вместо спасательных жилетов, — Майк покатился со смеху. — Прикинь: весь паром в сиськах. И взрослые, и дети.
— Или наш директор школы. Или мисс Смит.
Мы хохотали до колик. Мисс Смит — наша учительница истории — была дамой весьма габаритной. Грудь её вызывала ассоциации с раздаточным подносом: когда мисс Смит надевала украшение на шею, оно лежало на ней параллельно полу. Сталкиваясь с ней в школьном коридоре, не исключалась возможность, что
— Не, ей бы не дали. Нельзя два комплекта в одни руки.
Именно так всё и происходило, когда мы с Майклом пытались зайти дальше поцелуев. Которые и не обещали перерасти во что-то большее.
— Не будем торопиться, капелька. Всё случится само собой. Я уверен, мы справимся. — Говоря это, Майк нежно чмокал меня в макушку и крепко прижимал к себе.
В такие моменты казалось, будто мы уже женаты лет сорок. Это и радовало, и пугало одновременно. Я хотела чего-то большего, но не представляла, что делать: как перейти грань между друзьями и возлюбленными, которая существовала в нашей жизни. И даже не грань — а жирную, многокилометровую приграничную полосу, разделяющую её на два этапа.
Я разговаривала на эту тему с Ким. К тому времени она уже несколько месяцев встречалась с Полом. Мы все были из одной компании, и, если бы кто-нибудь лет пять назад сказал, что однажды мы разобьёмся на парочки, нас бы непременно стошнило.
По словам Ким, у них с Полом поначалу тоже всё было непросто. Не надо форсировать события, советовала мне подруга, а я, при всём своём желании что-либо изменить, не знала, как это сделать. Да, мы проводили много времени вместе, но мы и раньше были неразлучны. Да, для всех мы теперь были парой, но нас с детства очень редко видели по отдельности. Да, мы целовались. Это было приятно, но для меня мало. Майк же со своим желанием уберечь и не спешить, не вызывал ничего, кроме раздражения. Не сразу я поняла, что таким образом он не меня оберегал, а себя. Что он страшился следующего шага, так же как и я. Так же, как и я, боялся разрушить всё, что было и есть между нами. И на то, чтобы это наконец до меня дошло, понадобился не один месяц.
Это случилось под новый год. После Рождества Ким пригласила Пола провести выходные в домике своей семьи на озере неподалёку от Олимпии. А чтобы не вызвать подозрения у родителей, которые, правда, уже догадывались о природе их отношений, она позвала всю нашу большую компанию.
После окончания школы Майкл устроился на работу в «Гараж Форджа». Тимоти Фордж был приятелем наших отцов и содержал небольшую автомастерскую на окраине Лонгвью. До самого Портленда мастерских в округе не было, и Фордж считался своего рода монополистом. Несмотря на это, его заведение не пользовалось популярностью. Люди предпочитали ездить ремонтировать машины за пятьдесят миль в Портленд: мало того, что Фордж заламывал неподъёмные цены за запчасти и услуги, так ещё был мастером-ломастером — ни один из отремонтированных им автомобилей не пробегал после ремонта более пары сотен миль. Только самые отчаянные и отчаявшиеся рисковали воспользоваться его услугами.
Всё изменилось, когда Тимоти взял к себе Майкла.
Славу лучшего механика западного побережья — как назвал его Джейсон, — мой будущий муж заработал буквально за год. Для начала он решительно выгнал Форджа из мастерской, оставив ему заниматься бухгалтерией и запчастями. Вскоре Майк взял под контроль и последнее, наладив отношения с поставщиками из Сиэтла и даже Детройта.
Впервые о Майке заговорили, когда он отремонтировал машину директора школы. Старенький «бьюик» мистера Стоуна давно ржавел на лужайке перед домом. Майк предложил ему свои услуги, пообещав взять деньги только за запчасти. Мистер Стоун, услышав фамилию Форджа, с подозрением отнёсся к данному предложению. Но, к счастью, быстро передумал. Все знали, что Майкл Вуд мог запросто собрать машину из мусора, найденного на заднем дворе. Директор Стоун не был исключением.
Счёт за запчасти, предоставленный мистеру Стоуну, по меркам Форджа был смехотворным. Гораздо позже Майк признался, что большинство деталей отремонтированного «бьюика» перекочевало в него с городской свалки.
Именно мистер Стоун стал главным поручителем Майкла, когда через пару лет тот уговорил Форджа расшириться и взять под это кредит.
Тимоти сразу почувствовал в лице Майкла золотую жилу и не сильно сопротивлялся его нововведениям. Через пять лет он и вовсе отошёл от дел, оставив на вывеске гаража только своё имя. Правда, вскоре туда добавилось ещё одно: после того, как Тимоти сделал Майкла своим партнёром, мастерская стала называться «Гараж Форджа и Вуда». Но все в городе называли её просто — «гараж Майка».
Я же, в свою очередь, заканчивая школу, подала заявление в Техасский университет на отделение английской литературы. Учиться я планировала дистанционно, но вскоре и вовсе решила поступать в Сиэтле. Мама очень огорчилась этому. Она надеялась, что после школы я переберусь к ней в Даллас. Но я осталась в Лонгвью — жить с папой и встречаться с Майклом.
Работала я в закусочной Хаскеллов. Бен Хаскелл был моим одноклассником и парнем Сандры. Его родители всегда хорошо ко мне относились. Узнав, что после окончания школы я осталась в Лонгвью, они предложили мне место официантки.
Осенью Ким уехала в колледж в Олимпию, Сандра с Беном — в Сиэтл. Мы с Майком остались одни. Ким приезжала на выходные, с Сандрой мы часто перезванивались. Пол так же остался в Лонгвью и долго слонялся без дела, пока Майкл не позвал его к Форджу помощником механика. Ким была очень благодарна за это брату. Она беспокоилась за Пола, переживала, что без неё парень может натворить глупостей.
Пол был славным малым, но каким-то уж очень наивным и доверчивым, и из-за этого частенько попадал в неприятности. Он был неуклюжим, слегка косолапил и не быстро бегал. Мы называли его тюфяком, и лишь одна Ким всегда вставала на его защиту. Именно Ким была инициатором их отношений. Как однажды она призналась, «мне просто надоело бояться за Пола, и я решила больше не выпускать его из виду». Пол стал для неё замечательным мужем, а для нас — всё тем же безотказным и верным другом.
Наше первое Рождество с Майком обещало быть шумным — компания у Ким собралась большая. Но мне не было дела до других: я поставила перед собой цель — покончить со всем этим дерьмом под названием «девственность». Я даже была готова взять инициативу на себя и, как смогла, подготовилась к этому. В предрождественской гонке по магазинам я купила пару совершенно развратных комплектов белья, призванных больше показывать, чем скрывать. В качестве тяжёлой артиллерии шла шёлковая сорочка, едва прикрывающая зад, с корсетной шнуровкой на груди. Она была тёмно-красная. В ней я напоминала шлюшку из придорожного техасского салуна. В принципе, насчёт определения у меня возражений не было.