Вызов
Шрифт:
– Кон…
До того как я успеваю все исправить, Конор начинает расстегивать свою рубашку, а потом сбрасывает ее с плеч.
Я ошеломленно сижу и любуюсь его спиной. Рельефные, накачанные мускулы под загорелой кожей. Боже, как же хочется приникнуть губами к полоске кожи меж лопаток и исследовать ее языком. От мысли об этом по мне пробегает дрожь. Я закусываю губу, чтобы не начать издавать совершенно непристойные звуки.
Он бросает рубашку на пол и расстегивает брюки. Они падают на паркет, и он остается в одних черных
– Что ты делаешь? – спрашиваю я предательски хриплым голосом.
– Снимай свою одежду. – Он поворачивается и шагает к кровати с неумолимой решимостью.
– Что, прости? – Я быстро отодвигаюсь на коленях к дальнему краю матраса.
– Раздевайся, – требует Конор.
– Я не буду этого делать.
– Слушай, Тейлор. Мы разберемся с этим, и никаких споров больше не будет.
– Разберемся с чем?
– Я вытрахаю тебе мозги и докажу, что мой член от тебя без ума.
Что, прости?
Даже когда я смотрю на него, мой взгляд невольно падает на его пах. Я не могу понять, выпуклость под тянущейся черной тканью – это стояк или просто его обычное состояние. В любом случае, заявление Конора такое нелепое, что оно вызывает у меня громкий истерический смешок. Потом еще один.
И еще.
Вскоре я начинаю задыхаться и сгибаюсь пополам в болезненном припадке. Я просто не могу остановиться. Каждый раз, когда я смотрю на его лицо, меня накрывает новая волна смеха и из глаз текут слезы. Это выше моих сил.
– Тейлор. – Конор взъерошивает свои волосы. – Тейлор, перестань надо мной смеяться.
– Я не могу!
– Ты наносишь непоправимый вред моему эго.
Я делаю глубокие вдохи. Наконец смех переходит в хихиканье.
– Спасибо, – удается выдавить мне. – Мне это помогло.
– Знаешь что? – рычит он с раздраженным лицом. – Я забираю свои слова назад. Ты чертов криптонит [9] для члена.
– О-о. Иди сюда. – Я забираюсь обратно на кровать и хлопаю по месту рядом.
9
Вещество, которое может лишить сил Супермена.
Вместо того чтобы вести себя как нормальный человек, он берет инициативу на себя и укладывает голову и плечи мне на колени.
От меня не ускользает, что на мне лежит сексуальный мужчина в боксерах. И сложно сосредоточиться, когда он выглядит так… ну, вот так. Я не впервые вижу Конора полуголым, и все же повторный эффект не менее впечатляющий. Он – это то, что парни представляют в зеркале, когда поднимают гири и позируют для селфи в спортзале. Каждый придурок в майке думает, что он Конор, мать его, Эдвардс.
– Поверить не могу, что ты не разделась, – с укором говорит он.
– Прости.
– Что ж, ты у меня первая.
Конор смотрит на меня своими прекрасными серыми глазами, и на мимолетное мгновение у меня в голове возникает картинка. Я наклоняюсь. Он накрывает ладонью мою щеку. Наши губы встречаются…
Не целуй его, Тейлор!
Срабатывает моя внутренняя сигнализация, заставляя мою глупую школьную фантазию о поцелуях раствориться так же быстро, как она появилась.
– В чем я у тебя первая? – спрашиваю я, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили. Конор Эдвардс у меня на коленях, и это правда очень отвлекает.
– Первая девушка, которая отвергла мой член.
– И не в первый раз, – напоминаю я ему.
– Да, спасибо, Тейлор. Ты не хочешь со мной переспать. Я понимаю. – Конор приподнимает бровь. – Жалко, конечно.
Пальцы так и тянутся к его волосам. Хочется провести ими по мягким прядям. Прикоснуться. Ладонь так и чешется – мне не терпится исполнить это желание.
– Что «жалко»?
– Не останавливайся. – Только когда он заговаривает, я понимаю, что мои пальцы стали действовать сами по себе. – Это очень приятно.
Поэтому я продолжаю расчесывать пальцами его волосы. Мягко водить ногтями по коже.
– Что тебе жалко?
– Ну, мы уже заложили такой прекрасный фундамент. Провели вместе ночь, полную умопомрачительного секса. Все думают, что ты влюбила меня своей киской. Будет грустно, если мы никак этим не воспользуемся.
Я с подозрением смотрю на него.
– Что ты предлагаешь?
– Давай этому подыграем.
– Подыграем. – Я прокручиваю эту мысль в голове забавы ради. Конечно, это ужасно подлое и ребяческое предложение. Неудивительно, что я заинтригована. – До каких пор?
– До брака, смерти или выпуска, – отвечает он. – Смотря что наступит первым.
– Ясно. Но зачем? С какой целью?
– Чтобы скучно не было. – Он мне усмехается. – Мне нравятся игры, Ти. А эта обещает быть интересной.
– Ага. А вдруг появится идеальный мужчина, сразит меня наповал, а потом испугается Конора, мать его, Эдвардса, вьющегося вокруг моей юбки?
– Во-первых, да, продолжай меня так называть. Во-вторых, если он боится конкуренции, то никакой он не идеал. Поверь мне, детка.
Каждый раз, как он называет меня «детка», мою грудь пронзает электрическим ударом. Интересно, он чувствует, как у меня подскакивает пульс? Или, может быть, он слишком хорошо знает, что действует так на каждую девушку, и я всего лишь кукла с конвейера. Лот 251 из одного миллиарда. Заведи меня, и я буду бегать.
– Ладно. А как же твои поклонницы? – возражаю я. – Вдруг Натали из Три-Дельты захочет повторить, а у тебя фальшивая девушка?