Вызов
Шрифт:
– Мы нашли его сразу, – заговорил наконец Pox, – он был в той самой яме, гэгхэн. Его лишь чуть засыпало землей…
Фроат хотел рассказать, как было дело, но понял, что в этом случае его окончательно примут за кудесника. Поэтому он произнес нечто неопределенно-ободряющее, заметив, что камень нужно поставить на место. Он хотел было сам взяться за дело, но Рох мягко, но твердо отстранил его, и несколько десятков рук покатили камень к центру Дхори Арха. Через некоторое время к Фролу подошел Асх.
– Мы… мы установили его, Фрол Афанасьевич, – произнес он несколько неуверенным голосом. – Они… Мы теперь поняли, что вы действительно эннор-гэгхэн. Мы ведь искали Ирга-Арх три дня…
– Да ты ж атеист! – усмехнулся Фрол. – Вот, ёлы, придумали! Ну почувствовал я его: он же теплый!.. Ну как его, поле… Про экстрасенсов слыхал?
– Да, я слыхал про экстрасенсов, Фрол Афанасьевич, только тут такое дело… Вчера я лично осматривал эту яму… Камня там не было, гэгхэн!
– Да? – удивился Фроат. – Вот ёлы! Такой я, видать, в карету, шутник. Нашел вчера камень, да и закопал его. Для пущего авторитету…
– Вы все шутите, Фрол Афанасьевич, – нервно откликнулся Шендерович. – Вы не могли закопать его! Даже дхару его не поднять… Да и не в этом дело! Сверху была трава! Там не копали уже много лет! Фрол Афанасьевич, ради Бога… Они, – он кивнул на дхаров, – всю жизнь прожили в лесу… Им только шамана с бубном не хватает… Но мы ведь с вами…
– Скажи, Александр, – перебил его Фрол, – ты ведь человек ученый… Что это за камень? Может, там внутри что-то есть? Ну, механизм какой? Говорят, с его помощью можно летать.
– Летать? – поразился Асх. – Ну знаете, левитация – это для цирка… А камень самый обыкновенный. Я, правда, не геолог, но что-то такое я видел. Нечто вроде порфира или нефрита… Я осматривал его, но никаких следов не нашел. Уверен, что внутри ничего нет – просто камень… Но вы не ответили мне…
– А я и сам не знаю, ёлы. Я нашел его по теплу… Наверное, ты не в том месте искал…
– Я не верю вам, – мотнул головой Шендерович, – вы что-то скрываете. Но, наверное, вы правы. Вы – гэгхэн… Хотя я на вашем месте не стал бы участвовать в этом… камлании… Вы не можете с помощью этих камней уничтожить скантр. Пока ваш авторитет высок…
Фроат не стал слушать дальше – Он махнул рукой и, ничего не ответив, направился вверх по склону. Добравшись до ближайших деревьев, он лег прямо на усыпанную хвоей землю и, закинув руки за голову, закрыл глаза. Шендерович во многом был прав. Фроат не представлял, что будет делать этой ночью, когда наступит час вложить руку в углубление Ирга-Арха. Он вновь подумал о Келюсе, который обязательно что-нибудь сообразил, и по сердцу резанула боль. Что бы ни случилось ночью, Николаю он уже не поможет. Фрол вспомнил Корфа, в который уже раз подумав, что лучше бы ему, обыкновенному парню из ПГТ Дробь Шестнадцать, остаться там, во мраке катакомб. Барон умел руководить людьми. Он справился бы и не с такой задачей. Но Михаила не стало. Асх прав: в него верят, но тем страшнее будет разочарование. Он не Фроат Мхаг. Он просто Фрол Соломатин, выпускник провинциального техникума, которому не под силу то, что от него требуют. В памяти всплыло красивое, с тонкими чертами лицо князя Ухтомского, и Фрол с сожалением подумал, что напрасно отпустил поручика на никому не нужную войну. Потомок Ранхая стал бы куда лучшим вождем, чем наследник Гхела. И вновь, в который уж раз, Фрол почувствовал себя самозванцем…
Он вдруг представил себя стоящим возле Синего Камня с древним мечом в руке. Фроат покачал головой: он казался самому себе попросту смешным. Конечно, проще всего отказаться. В конце концов, его считают гэгхэном, и он вправе поступить по-своему. Ведь Фрол шел сюда не править дхарами. Он лишь искал тех, кто сможет помочь его другу. И он не обязан играть роль вождя, для которой он абсолютно не подходит…
«Ну хоть бы посоветовал кто! ~ с отчаянием подумал Фроат. – Ну ёлы, что мне делать?» – Не бойся, воин Фроат, – донесся до него знакомый голос. Фрол обернулся, но вокруг было пусто.
– Эх, Варфоломей Кирилыч, – вздохнул Фроат и вновь оглянулся, словно надеясь увидеть старика где-нибудь рядом. – Ведь это все, наверное, грех… Я все-таки крещеный. А тут и взаправду шаманство какое-то.
– Не бойся, – вновь донесся до него голос старика, – не бойся, князь Фрол…
Фроат только вздохнул. Рядом никого не было, и дхар решил, что ему просто почудилось, тем более что обращение «князь Фрол» к нему никак не могло относиться.
Между тем начинало темнеть. Над лагерем смутно светились еще еле заметные лучи прожекторов, над темнеющим вдали лесом поднялась луна, по земле пополз вечерний холод. Фрол почувствовал, что слегка замерз. Он встал, отряхнул прилипшие к рубашке иголки и посмотрел на часы. До полуночи время еще было. Фрол подумал о том, что ему предстоит, вновь вздохнул и не спеша пошел обратно.
Там он застал изрядное оживление – Из лесу прибыл старый Вар и отдавал последние распоряжения. Вокруг кипела какая-то не очень понятная работа: рядом с Дхори Архом раскладывали большой костер, на высоком дереве, выросшем неподалеку от лагеря, была повешена большая лошадиная шкура. Такая же шкура лежала с другой стороны лагеря на нескольких специально принесенных камнях. Фрол хотел было расспросить Вара о смысле этих жутковатых приготовлений, но затем решил ни во что не вмешиваться. Фрол ничего не понимал в древних обрядах. Вполне хватало того, что предстояло ему лично.
К нему подошел Вар и протянул какой-то тяжелый сверток. Фрол развернул его – там была старинная кольчуга. Старик объяснил, что ему самому неведомо, что случится у Синего Камня, а поэтому неплохо на всякий случай обезопасить себя. Фрол, подумав, отдал кольчугу обратно. Он представил себя в этой рубашке из стальных колец и усмехнулся. Это совсем уж несерьезно!
Солнце опустилось за горы, в лагере стало темно. Высоко в небо взлетели языки пламени – это разгорелся костер. Фрол вновь взглянул на часы и понял, что времени для размышлений уже не осталось. Полночь близилась…
11. ЧЕРНЫЙ МЕЧ
Костер горел ярко, бросая отблески огня на огромные камни святилища. Возле него собрались почти все, кто жил в дхарском лесу. Фрол заметил черные платки женщин и даже нескольких притихших детей, жмущихся поближе к родителям. Издалека то и дело доносился собачий лай: лагерь призраков, освещенный белым светом прожекторов, жил своей страшной непонятной жизнью. И над всем этим светила огромная, неправдоподобно яркая Луна.
– Пора, – тихо сказал Вар. Фрол, не говоря ни слова, кивнул. Он вдруг понял, что совершенно не представляет того, что предстоит, но отступать было поздно. Фроат оглянулся. Замершая толпа смотрела на него. Все молчали, и в тишине слышался треск сгоравших в огне сучьев.