Вызов
Шрифт:
Полная песня прозвучала только один раз, потом глухарь перешёл на щелчки и затем просто крекал. Глухарь очень осторожен, обладает прекрасным слухом и зрением, и потому охота на него вообще трудна. Охотиться на глухаря предпочтительнее осенью. В это время года глухариное мясо отличается наилучшими вкусовыми качествами. Внешний вид самца под стать его характеру – грозно сдвинутые брови создают впечатление, что птица в гневе и вот-вот учинит расправу над виновником. Но внешний вид этой птицы все же невероятно красив – черный, коричневый и зеленый оттенки очень удачно сочетаются в его оперении.
Ярослав подходил к поющему глухарю, напряжение росло. В какой-то момент глухарь замолчал. Остановившись, Ярослав стал ждать, когда он снова запоёт, чтобы подойти к нему ближе. Появилось чувство тревоги. Через
Ярослав даже не пытался приблизиться к петуху, ждал, пока тот запоёт. Он разглядел его в ветках, решил стрелять, когда глухарь шевельнётся. Так продолжалось минут двадцать. «Наверное, сучок», – решил Ярослав, но в этот момент глухарь издал тэк и шевельнулся. Ярослав поднял карабин. Птица бесшумно шагнула с ветки и, спланировав вниз, мгновенно исчезла. Гнаться не было смысла.
Уже совсем рассвело. Ярослав медленно шёл, перешагивая через сбитые сильным ветром ветки и поваленные деревья, посматривая вокруг. Сквозь деревья потянуло холодным утренним ветром. Верхушки сосен и кедров заскрипели. Дико закричало вороньё. Птичий гвалт накатывал волнами, и Ярославу показалось, что его сердце стучит громче, чем всё вороньё вместе взятое, устроившее вдруг переполох. Он остановился, как будто натолкнулся на невидимую стену, посмотрел вперёд и увидел огромную матёрую волчицу – белую!! Она стояла неподвижно и смотрела на Ярослава. По телу у него быстро пробежали холодные бешеные мурашки, а сердце ухнуло вниз. Их разделяло небольшое расстояние, жёлтые зрачки животного светились. Ярослав знал, что летом волки не нападают на людей, но по всему было видно, что это не простая волчица, что-то было в её внешности от собаки. Такая зверюга, собака – не собака, волк – не волк, только как она пасть разинула и зевнула, у Ярослава от вида зубов и клыков душа ушла в пятки. Стоял он, ни жив, ни мёртв и ждал, что будет дальше. Подавив страх, спокойным голосом начал переговоры со зверем.
– Ну что, подруга? Может, разойдёмся по-хорошему? Или будем решать вопрос старым способом: кто прав – тому новая меховая шапка? – с сарказмом спросил Ярослав волчицу, пытаясь отбросить собственный страх перед зверем.
Волчица как будто его поняла и решила не рисковать своей шкурой, вильнула хвостом раз потом другой, развернулась и скрылась за мелким кустарником.
Ярослав стоял, смотрел ей вслед и думал: «Мне это снится или наяву всё происходит? Откуда здесь волчица с собачьими повадками? Да и существуют ли они на самом деле? Может это результат вчерашних страхов? Может со мной что-то происходит? Явно это бабкины происки, зачем было пугать!», – и он продолжил движение, пока свет солнца пробивался сквозь густые кроны. Холодный ветер усилился. В тайге потемнело от набежавших туч, Ярослав накинул на голову капюшон плащ-палатки и пошёл дальше. Его ничто не могло остановить: ни плохая погода, ни дождь, ни ветер, только приближающаяся ночь, а до ночи было ещё далеко, даже до обеда ещё несколько часов.
После дождей в лесу пахло прелью, было сыровато, но проходя мимо крепкого, кряжистого, еще не старого дуба с густой кроной под которой сохранилась зелёная трава, Ярослав подумал: «Если бы уже наступил вечер, я бы здесь с удовольствием устроил ночлег». Густо рос хвойный лес, но попадались березняки, и осинники. Ярославу казалось, что высокие деревья переговариваются между собой, шелестя листьями. А мелкий кустарник перешёптывается и крепче цепляется корнями друг за друга, чтобы его не вытеснили большие деревья. А уж как растёт трава, дано слышать не каждому, но Ярославу иногда казалось, что слышит, значит не очерствела ещё его душа. Хвойные же великаны были удивительно горды и молчаливы даже под холодным ветром. Все невзгоды ели и сосны выстаивали молча, только скрипели, возражая, когда не в меру разбуянившийся ураган выворачивал из земли старое дерево или гнул и ломал молодое, выбравшее себе несчастливое место вдали от собратьев.
Неожиданно он заметил на северо-западе струйку дыма. С минуту наблюдал, не исчезнет ли он, но столб дыма, когда затихал ветер, увеличивался и устремлялся вверх. Сомнений не было: дым шёл из трубы, так как от костра он поднимается медленно, еле заметным облачком, развеваемым легчайшим дуновением ветра. Значит, там находятся люди. Ярослав прибавил шагу и вскоре стоял у заброшенного зимовья лесорубов. Его порадовало, что в избушке была печка, ему так хотелось быстрее попасть в тепло. Если бы он не увидел дым и не набрёл на избушку, пришлось бы искать место для ночлега. Он подошёл к двери, дёрнул – закрыто, постучал.
Глава 8
– Кто там? – раздался мужской голос из-за двери.
– Охотник припозднившийся!
Загремел крючок и дверь открылась. За дверью стоял мужчина лет пятидесяти в меховой безрукавке, крепкого телосложения. Он посторонился, пропуская Ярослава внутрь, и сразу закрыл дверь на крючок. В доме пахло дымом, печка слегка чадила. На ней в котелке кипела вода. Кругом разбросаны вещи, пол грязный.
– Добрый вечер! – сказал Ярослав, проходя в комнату и скидывая с плеч рюкзак.
– Добрый! Как раз к ужину поспел, охотник! Как звать-величать!
– Ярослав Романович Силантьев, бизнесмен! А вас?
– Мостовой Василий Петрович – автомеханик.
Они пожали друг другу руки.
– Ну как охота? Или ещё не ходил?
– Не успел, недавно пришёл, – бросив быстрый взгляд на Ярослава, нехотя ответил Василий Петрович.
– Ну, давай, Ярослав Романович, садись к столу, ужинать будем.
– Можно просто Ярослав.
– Хорошо, Ярослав так Ярослав! А меня зови Василий. Не привык я по отчеству.
Нагулялся Ярослав под вековыми кедрами, соснами да елями, надышался чистым воздухом, аппетит нагулял. Сели они за стол да умяли полный котелок картошки с какой-то птичкой. Давно он не ел такой вкуснятины да под рюмку самогона. А потом ещё полкотелка чаю смородинового выпили. Разговора особого не получилось, да и сил у Ярослава не осталось на разговоры, он пока ел, всё думал, как бы скорее добраться до лежанки.
А спалось потом Ярославу в спальном мешке не хуже, чем на перине! Наелся, отогрелся, и подумалось ему: «А не уехать ли из города в деревню на постоянное место жительства! Завести свою ферму. Кругом такая замечательная природа, грибы-ягоды рядом, приветливые люди, не испорченные цивилизацией». Но вспомнив о своём бизнесе, в который столько сил вложено, и тут же вспомнилась Лизавета. Он не терял надежды на свидание с ней, по возвращении домой решил ещё раз попытать счастья. Похоже, он запал на неё не по-детски. К тому времени, может, она пересмотрит своё отношение к нему, да вдруг и планы свои поменяет. «Мне бы её схватить в охапку, на плечо и в спальню, может и сразу бы передумала меня отшивать. Но не хочется изображать в край обнаглевшего придурка, да и не привык я так обращаться с женщинами, обычно женщины на меня вешаются и готовы сами впереди меня бежать в спальню, а можно и не в спальню, а на ближайшую горизонтальную плоскость. Может у неё был плохой опыт, и теперь она и нормального мужика к себе не подпускает? А как же приключение? А для здоровья? Это женщине также необходимо, как и мужику. Ладно, она девочка взрослая, пусть сама решает свои проблемы. Кстати, почему ей ни разу не пришло в голову посмотреть в интернете кто я такой?» – вдруг пришла Ярославу в голову интересная мысль.
Утром Василий ходил хмурый, Ярослав подумал, что он не выспался. Но через некоторое время он стал что-то бормотать и нарезать круги по избушке. Ярослав сидел и наблюдал за ним, потом ему показалось, что мужик тронулся умом. Но Василий, покружив по комнате, схватил свой рюкзак, резко хлопнув его на стол, принялся вытаскивать из него золотые слитки. Было слышно, как он что-то бормочет, толи молитвы, толи заклинания, толи ругательства. Амулет Ярослава стал покалывать грудь. Василий уже в голос стал выкрикивать заклинания, в избушке появилось лёгкое, еле слышное гудение, которое постепенно нарастало. Ярослав увидел, что разложенное золото светится голубым мертвенным светом, а потолок избушки ходит волнами, было ощущение, что вот-вот обвалится. И вдруг Ярослав увидел, как в замедленном кино, потолок медленно пошёл трещинами и стал вспучиваться.