Взаимное притяжение
Шрифт:
– А я верила тебе… Ты говорил, что я нужна тебе, – укоризненно прошептала она.
– Наверное, тогда я говорил правду. Но и теперь я не лгу. Господи, Силоу, что еще нужно сделать, чтобы ты ушла? Открыть дверь?
– Я тебе не навязываюсь! – гневно сказала она. – Я сама ухожу!
Дождь ударил ей в лицо тысячами мелких брызг, которые холодными иголками искололи кожу. Платье сразу намокло. Она кусала губы, чтобы не разреветься, когда бежала к «Кадиллаку».
Не может она возвратиться к Сэму побежденной. Ни сейчас, ни потом. Она сидела, борясь
Но почему ее не покидало чувство, что его нельзя оставлять одного? Ночью, в пустой комнате, когда за окном бушует гроза…
Она нужна ему! Эта мысль показалась ей смешной, она даже фыркнула. Он ведь выгнал ее!
Потому что ему очень плохо! Отчаяние, боль и стыд. Особенно стыд. Вот что испытывает он. Как это она сразу не поняла? И он не хочет сваливать на нее свои проблемы. А сколько у него проблем! Перед ней одно препятствие – отец, а ему еще надо разобраться не только с ее, но и со своим собственным отцом.
Его нельзя оставлять одного!
Она вылезла из машины и побежала назад, наперекор дождю и ветру. Ей по силам предпринять еще одну попытку. Но, наверное, только одну. На большее ее не хватит.
В комнате было темно; звук шагов заглушал шорох дождя. Силоу вошла неслышно. Сдерживая дыхание и дрожь, она подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Он лежал на дальней от входа кровати, спиной к ней. Силоу тихонько подошла к нему, не зная, что делать дальше. Погладить его? Сказать что-нибудь? Почему он даже не шевелится?
Каким-то шестым чувством Билли угадал ее присутствие и перевернулся на спину как раз в тот момент, когда она уже хотела коснуться его плеча. Его глаза странно блеснули в темноте.
– Я думал, ты… – сказал он и замолчал, не в силах продолжать.
Она, дрожа, медленно протянула руку и коснулась его щеки. Через секунду он оттолкнул ее руку и, снова перевернувшись, уткнулся лицом в ладони, как обиженный ребенок. Ее ладонь была мокрая! Билли Боб Уокер – повеса и хулиган – плакал!
– Уйдешь ты, наконец, когда-нибудь или нет? – с мольбой произнес он, съежившись, как будто ожидая удара.
Но она теперь не могла уйти. Если она уйдет, он никогда не простит ей, что она видела его слабость.
– Я не уйду. Избей меня, если хочешь! Билли! – Она ласково коснулась его твердого плеча, такого сильного, теплого и… беззащитного…
– Силоу, прошу тебя, ради всего святого! – мучительно простонал он. – Я…
Но она уже не могла остановиться, она поняла его и приняла его… в свои объятия. Она обняла его обеими руками за шею и страстно притянула к себе, прижав его лицо к своей груди, а сама наклонила голову и прислонилась щекой к его макушке. Секунду Билли сопротивлялся, но потом что-то сломалось в нем, и он разрыдался, сотрясаясь всем телом, так что она сначала испугалась, а потом напряглась, стараясь изо всех сил, чтобы не выпустить его из рук. Билли боролся со слезами, пытался загнать их внутрь, но они все равно вырывались наружу.
Сегодня судья Сьюэлл каким-то образом растревожил старую, но кровоточащую рану и отравил сознание Билли Боба новым ядом, который подорвал его веру в себя.
Силоу пришла в эту убогую комнату, чтобы отдать, наконец, любимому человеку всю себя без остатка. И ей предоставилась возможность утешить его, бормоча бессмысленные слова, полные нежности, возможность поддержать его в трудную минуту, разделить с ним горе, обнять, как будто защищая от жизненных невзгод, как мать обнимает свое дитя.
– Он… он предложил мне денег! – прошептал Билли; она едва могла понять его невнятную, сбивчивую речь. – Как ты! Я его ненавижу! Как тебя! Меня постоянно покупают, чтобы я занял место Майкла! – Он истерически рассмеялся.
– Прости меня. Прости, – шептала она.
– Ему больше ничего не надо было от меня! Он только хотел узнать, можно ли меня купить. Он сказал, что я – недоразумение! Что я разрушаю чужие судьбы. Назвал мою маму доверчивой дурочкой. Сказал, что пытался заставить ее сделать аборт. И зря не заставил. Надо было заставить.
Руки Силоу запутались в его длинных волосах, она вскрикнула, услышав эти ужасные слова.
– Нет! Что ты! Твоя мама любит тебя! Она не сможет жить без тебя! Ты нужен ей!
– Я всю жизнь надеялся, что… что он… испытывает ко мне хоть какие-нибудь чувства, – шептал Билли как одержимый. – Я представлял, что однажды сделаю что-нибудь стоящее, и он признает меня. Может, остановит на улице и… и… – Билли снова истерически рассмеялся.
– Билли Боб! Послушай меня! Это он в проигрыше, а не ты! Ты, наоборот, счастливчик! Он эгоист, который думает только о себе. Он не знает любви. Он ценит людей только по тому, что они сделали для него. Ты думаешь, он любит Майкла? Ничего подобного! Судья бросит сына, если тот не выкрутится из этой истории, и будет мешать его грандиозным планам.
Силоу стала коленями на кровать позади Билли, осторожно потянула его за плечи, пока он не лег головой ей на колени, Устремив глаза прямо на нее.
– Даже странно, что ты его сын, – Силоу гладила его по щекам, стирая с них следы слез, по теплой шее, по груди, видневшейся из-под расстегнутой рубашки. Большой мужчина, в котором еще жив маленький мальчик. Ее слова были обращены к ребенку, но руки ласкали взрослого. – Любой другой на его месте гордился бы таким сыном.
Билли тяжело вздохнул и закрыл глаза.
– Не утешай меня, Силоу! – через секунду сказал он более спокойно. Видимо, кризис миновал. – Твой отец правильно сказал обо мне. Я – неотесанная деревенщина. Я недостоин тебя.
– Он не знает тебя, Билли. Мы, кстати, теперь на равных. Ты – незаконный сын. Я – проклятая дочь. Давай вместе откажемся от своих известных отцов и начнем жизнь сначала. Посмотрим, чего мы стоим сами по себе, без всякой поддержки.
Силоу склонилась над ним, и ее волосы тяжелой волной упали на него. Она провела ладонями по его мускулистым рукам. Она взывала к Билли – мужчине.