Взбалмошная девчонка
Шрифт:
— Открой глаза, милая.
— Больно.
Страйкер нежно провел пальцем по ее бескровным губам, по бледным щекам, по шишке на лбу.
— Знаю, детка. Но мне нужно заглянуть тебе в зрачки. Ты ударилась головой; как бы не было сотрясения.
Он отбросил со лба прядь рыжих волос и осторожно ощупал шишку, стараясь не причинять Темпест боли.
Ресницы Темпест дрогнули и поднялись, она попыталась улыбнуться, но губы не повиновались ей.
— Я знала, что ты… — Она снова тяжело, с надрывом закашлялась. — Что ты меня найдешь, — еле слышно закончила она.
— Видишь, вот и пригодился тебе курс Слейтера, — успокаивающе заметил
Темпест пошевелила губами, пытаясь ответить.
— Сейчас ты скажешь: «Я ведь говорил…» — Голос Темпест был едва слышен.
Страйкер убрал фонарик в карман и застегнул «молнию».
— Не разговаривай, — приказал он, привлекая к себе ее хрупкое тело. — Береги силы.
— Хорошо, — послушно прошептала Темпест. Все вокруг закружилось и куда-то поплыло. — Я знала, что ты меня спасешь. — В следующий миг она уже спала.
Страйкер долго смотрел в ее исхудалое, побледневшее лицо. Никогда еще с такой трепетной радостью он не смотрел на Темпест. Он ведь думал, что потерял ее навсегда… Осторожно, чтобы не разбудить ее, Страйкер поднялся и двинулся дальше, вглядываясь в придорожную тьму. Им нужно укрытие и ночлег.
— Что ты делаешь! Мне горячо! — вскрикнула Темпест, пытаясь вырваться из чьих-то сильных рук. Все тело ее горело огнем.
— Лежи, детка. Лежи спокойно, — ответил знакомый низкий голос. Откинув одеяло, Страйкер протирал обнаженное тело Темпест горячей водой. Только что он сделал ей укол антибиотика, но лекарство подействует только через пару часов. Зато, слава богу, у Темпест нет ни сотрясения мозга, ни других серьезных повреждений.
— Страйкер! — Темпест с трудом открыла глаза — и в первый миг не увидела ничего, кроме темноты.
— Я здесь, детка. Рядом с тобой. — Страйкер придвинулся ближе и поцеловал ее в губы.
— Я сплю?
— Нет. — Он смочил тряпку в горячей воде из самодельной фляги Темпест и протер ей лицо и пылающий лоб. Темпест тихо застонала от удовольствия — и Страйкер подумал, что никогда еще не слышал столь прекрасного звука. — У тебя лихорадка, милая. Я сделал тебе укол, но антибиотики подействуют позже. — Он говорил медленно и четко, чтобы замутненный рассудок Темпест мог воспринять его слова. Накрыв импровизированный чайник тряпкой, Страйкер бросил в свою флягу таблетку шипучего аспирина и, подняв Темпест, поднес флягу к ее губам. — Выпей.
Темпест попыталась взять флягу, но не смогла даже поднять руку. Безропотно она позволила Страйкеру напоить себя. Вода была странной на вкус, но приятной, и Темпест жадно выпила все.
— Молодец. Хорошая девочка.
Страйкер уложил ее, укрыл одеялом и вернулся к костру. Он был недоволен и зол на себя. Это тепло ее тела, шелковистая нежность кожи, высокая грудь… Черт возьми, неужели все сначала?
Темпест металась во сне и сбрасывала с себя одеяло. Страйкер не помнил, сколько раз подходил и укрывал ее вновь. Казалось, эта ночь тянулась вечно. А жар не спадал, и Темпест становилось все хуже. Вскоре ее неспокойный сон перешел в горячечный бред.
— Нет, Страйкер! Не надо! Пожалуйста, не надо!
Темпест металась и рвалась, пытаясь сбросить с себя одеяло. Страйкер крепко прижимал ее к себе. Она кричала и плакала — впервые в жизни Страйкер видел ее слезы. В воспаленном мозгу ее один кошмар сменялся другим — и каждый кошмар начинался и оканчивался его именем. Темпест то звала Страйкера на помощь, то умоляла о пощаде, то проклинала его, словно злейшего врага. От нее веяло невыносимым, обжигающим жаром, но Страйкер все крепче прижимал ее к себе. Периоды лихорадочного беспокойства чередовались с затишьями. В какой-то страшный миг Темпест вдруг забилась в судорогах: она испускала отчаянные, душераздирающие крики, мучения ее были столь страшны, что Страйкер чувствовал; еще минута — и он не выдержит. Но что он мог сделать? Только крепче прижимать ее к себе, гладить по голове и плечам, шептать ей на ухо что-то ласковое и успокаивающее… И держать себя в руках, не поддаваясь панике.
Наконец кризис миновал, и под покровом безлунной ночи воцарилась тишина. Хриплое дыхание Темпест стало легче; густые ресницы дрогнули и приоткрылись. Страйкер нежно провел пальцем по ее искусанным губам.
— Добро пожаловать домой, — прошептал он.
— Я хочу пить.
— Отлично.
Он растворил во фляге две таблетки аспирина и дал ей отпить.
— Как вкусно! — Темпест обессиленно упала на постель.
— Это аспирин.
Темпест закрыла глаза, с наслаждением вдыхая такой родной запах Страйкера. Она в безопасности. Страйкер здесь, и можно ни о чем больше не думать… Ей вдруг вспомнилось нападение на лагерь. Темпест испуганно открыла глаза: сейчас она не стеснялась показывать Страйкеру, что напугана.
— Нам нельзя здесь оставаться! Мятежники могут появиться в любую минуту.
— Знаю. — Страйкер укутал ее одеялом. — Но сейчас они идут совсем в другую сторону.
— Не верь им, — прошептала Темпест, сжав его руку. — Не верь и не вступай в переговоры. Они звери!
Ее пожатие было слабым, почти неощутимым, но, что бы ни чувствовал Страйкер, его тревога не отразилась на лице. Он прижал палец к ее тубам, заставляя замолчать.
— Здесь нас никто не найдет. Я тебе обещаю. Не трать силы зря. Лучше спи.
— А ты?
— Я тоже лягу спать.
Темпест растерянно взглянула на него. Что-то не так, но что?
— Обещаешь?
Страйкер прикрыл ей глаза ладонью.
— Спи, женщина.
— Хорошо, — слабо улыбнулась Темпест.
Она обмякла в его руках; дыхание ее стало тихим и ровным. Страйкер улыбнулся. Скоро рассвет. С начала этой истории прошло полных четыре дня, и Страйкер чувствовал себя измотанным донельзя. А сколько еще им придется бродить по джунглям, прежде чем они доберутся до города… Опасность отступила на время, но вовсе не миновала. Как и Темпест, Страйкер понимал, что мятежникам доверять нельзя.
Он долго всматривался в ее лицо, прислушивался к ровному дыханию. Через два часа надо будет сделать еще укол. Однако очевидно, что завтра Темпест еще не сможет идти. Придется нести ее на руках: это сильно замедлит их передвижение и создаст дополнительный риск, но иного выхода нет. Лучше всего продвигаться по ночам… Страйкер оперся спиной о камень и прикрыл глаза. Спал он чутко, готовый проснуться при малейшем шорохе, а под рукой у него лежал верный автомат.
Темпест открыла глаза и с наслаждением потянулась. Она была еще слаба, но чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Она лежала на полянке одна; рядом стояла фляга. Не без труда Темпест вытянула руку и пододвинула фляжку к себе поближе. Крышка с винтовой нарезкой была закрыта, но не туго — Страйкер позаботился и об этом. Темпест сделала несколько глотков (больше во фляге и не помещалось), и кровь ее быстрей побежала по жилам, а мысли прояснились.