Вздорная принцесса
Шрифт:
Ворона он ждал не из-за новостей, вернее, не только из-за них. Он привык к ворону, доверял ему и знал, что тот всегда будет на его стороне.
Это была не дружба – какая дружба может быть с птицей? Да и в отношениях Маркус главенствовал, а ворон подчинялся. Но сейчас, когда ворона так долго не было, Маркус впервые так полностью осознал своё одиночество. В какой-то мере их отношения можно было назвать соратническими.
Глядеть по ночам на звёзды Маркусу не доставляло удовольствия, их он возненавидел с того самого дня, что перевернул его жизнь с ног на голову.
В последние ночи ему плохо спалось. После того, как они покинули Бонвианию, он почувствовал, что его конечная цель близка и неотвратима.
Когда он только начинал свой путь завоевателя, у него были сомнения в том, что у него всё получится. Вперёд его гнали лишь жажда мести и жгучее желание осуществления безумного плана. Сейчас же он уже трезво оценивал, что достижение заветной цели всего лишь вопрос времени.
Чтобы не мучиться бессонницей и не смотреть лишний раз на ночное небо, утыканное яркими звёздами, как кафтан падишаха драгоценными камнями, он решил расслабиться с наложницей, и наткнулся на интересный экземпляр.
Сейчас, в отблесках огня в очаге, который он зажигал только для наложниц, она выглядела по-другому, чем при свете дневного светила. Тени падали на её худое лицо, делая его выразительным, придавали остроту её чертам. Зелёные глаза выделялись ещё больше, и в них было столько переполнявших девушку эмоций, что, казалось, в них отражалась целая Вселенная.
Девушка хорошо подготовилась к встрече со своим господином. Кожа её была умаслена и покрыта золотой пылью, терпкий запах благовоний заполнил весь шатёр.
Полупрозрачная одежда ничего не скрывала, скорее подчёркивала то, что можно было подчеркнуть в её угловатой фигуре. Тело было украшено росписью золотой краской в интимных местах, чтобы привлечь внимание. В ложбинке грудей сияли крылья, а вот значительную часть рисунка под пупком, скрывала ткань. Всё, для того, чтобы возбудить интерес мужчины.
Многочисленные украшения, которые так любят восточные женщины, тихонько позвякивали при любом движении. Цепочка вокруг шеи соединялась с поясом вокруг бёдер, и дальше спускались подвески, прикрывающие самое интимное место женщины. Вернее будут прикрывать тогда, когда она скинет свои одежды.
Но девушка не спешила проявлять инициативу. И он, конечно, тоже. Забавлялся, играя с ней как кот с мышкой.
– Что же ты не торопишься ублажить своего господина? А ведь проявляла такое рвение, – поцокал он осуждающе языком.
Она гордо вскинула голову. Приблизилась к нему, прилегла рядом и несмело провела рукой по его груди. Её пальчики погладили его кожу осторожно, словно боялись обжечься, и прикосновения были похожи на прикосновения крыльев бабочек.
– Понравились тату? – забавлялся Маркус. – Многим девушкам нравилось обводить их язычком. Попробуй, может, и тебе придётся по вкусу.
Он внимательно следил за её реакцией и увидел, как она попыталась спрятать гнев и отвращение, явно промелькнувшие под полуприкрытыми глазами. Она томно улыбнулась:
– Может, господин сначала желает принять ванну? Я помогу вам, натру ваше тело мылом, не упуская ни одного участка кожи… – соблазнительно уговаривала она его и провела язычком по пересохшим губам.
И опять он странно на это отреагировал. Нет, не странно – странно если бы не отреагировал. Просто непривычно сильно. Захотелось засосать этот язык в свой рот, а потом увидеть его везде на своём теле, особенно там, внизу, где сейчас начинал полыхать огонь.
Но он должен сдержать похоть, ведь девушку он выделил не поэтому. Хотя хорошо было бы, если бы удалось совместить.
– Я только принял ванну и ещё не успел настолько загрязниться, чтобы она потребовалась снова. Вот когда мы с тобой покроемся потом от жаркого слияния наших тел, мы примем ванну с тобой вдвоём. А пока ты можешь проверить, говорю ли я правду – лизни вот здесь, и ты не почувствуешь никаких других привкусов кроме моей кожи, – провокационно указал он ей место на груди под левым соском.
– Что вы, как это можно, сомневаться в словах своего господина! – отдалилась испуганно и округлила она и без того большие глаза. – Я верю вам на слово!
Маркус прикрыл глаза, чтобы они не выдали его смех. Когда внутренне просмеялся, строго спросил:
– Как ты попала в число моих наложниц? Ты точно хочешь ублажать меня? Другие мне не нужны, битв мне хватает на поле боя.
– Я готова разделить с тобой ложе, – кивнула та так царственно, словно являлась по меньшей мере принцессой, – но и мне нужно уважение с твоей стороны.
– Уважение? – хмыкнул он. – За что я должен уважать тебя? Приведи свои заслуги. Может, ты опытный военачальник, покоривший несколько королевств? Или отважный воин, убивший сотню врагов? Или может, ты великий учёный, подаривший миру открытие? Нет? Певица, чей голос достоин услаждать самых взыскательных ценителей? Художница, что пишет живые портреты? Тоже нет? Может, у тебя есть какие другие достоинства? Поделись. И я буду уважать тебя, найду твоим талантам достойное применение.
Её ответ его удивил:
– Я считаю, что каждый человек достоин уважения с рождения.
Маркус пристально посмотрел на девушку. Непривычные речи для обычной девчонки. Хотя, может, она и правда не из низших.
– То есть человек ещё ничего не сделал, а ему уже нужно оказывать почёт и уважение? – спросил он, чтобы послушать, что она ещё такого выдаст и чем удивит.
– Можно подумать, что принцы и принцессы что-то сделали, кроме того, что им повезло родиться в королевской семье. А вот остальным приходится доказывать что чего-то стоят. Но я считаю, что тогда либо все должны доказывать, что имеют право на те привилегии, что даны с рождения, либо каждый человек достоин уважения с рождения наперёд. Тогда ему захочется оправдать это отношение к себе. Он будет стремиться сделать то важное, что мог бы, если бы ему дали такой шанс. А многим просто не даётся такого шанса, – спокойно, но с вызовом проговорила девица.