Вздымающийся ад (сборник)
Шрифт:
* * *
Тириш, издатель «Мюнхенского утреннего курьера», любил проводить выходные в своем деревенском поместье возле Вальдхайма. Тут он отдыхал от горячки недели и разыгрывал хуторянина: навещал священника, осматривал поросят на откорме, справляясь, как они прибавляют в весе, и прогуливался в саду, скорее напоминавшем парк.
Погода в эту субботу до самого вечера стояла прекрасная. Сияло солнце, синело небо, температура около нуля и легкий покров свежего снежка, приятно хрустевшего при ходьбе… И Тириш хотел одного — наслаждаться всем этим без помех.
Однако из поэтического настроения его безжалостно вырвали, когда он еще не дошел до идиллически застывшего пруда. Из кухонного окна его пронзительно звала жена:
— Телефон! Звонит Вольрих. Утверждает, что это срочно!
— Иду–иду, — неохотно отозвался Тириш. Трубку он взял через открытое окно. — Ну что вы беспокоите меня в субботу?
— Другого выхода нет, — расстроенно произнес Вольрих. — Я только что вернулся от Хельги Хорстман. По–моему, с ней будут проблемы. Договоренности о документах она придерживаться не хочет. Видимо, попытается действовать самостоятельно. Нужно что–то предпринимать.
— Я сейчас приеду, — энергично заверил Тириш. — Сообщите Шмельцу. Через час соберемся в издательстве.
* * *
Версия Вальдемара Вольриха, которую он изложил чуть позже в разговоре с сотрудником полиции:
— Поверьте, вы ничего не понимаете. Твердите о совести* ответственности, чувствах и подобной ерунде. Смешно! Тогда об этом и речи не было. В игру вступили деньги, большие деньги.
Чтобы вам было ясно, игра пошла по–крупному. Банкир Шрейфогель внезапно дал понять, что склонен поддержать издательство Тириша и Шмельца. И это испугало Бургхаузена с Вардайнером. Поймите, в этой ситуации конкурентная борьба между обеими газетами, тянувшаяся многие годы, вступила в решающую фазу. Ведь теперь для обоих решалось — быть или не быть.
* * *
— Господи! — хрипло вздохнул Вардайнер, сползая со стула.
Одна из служанок, услышав стон, побежала за хозяйкой. Фрау Сузанна, которая как раз пробовала новый серебряный лак для ногтей, помчалась к мужу.
— Мне очень плохо, — задыхаясь, пробормотал Вардайнер, — но это пройдет.
— Что с тобой, Петер? На тебе лица нет, — заволновалась Сузанна. Налив в стакан немного холодной воды, подала мужу две таблетки, лежавшие наготове. — Ты до смерти устал. Чем это закончится?
— Да ничего, справлюсь, — с усилием произнес Петер Вардайнер.
— Я так и думала, тебе главное — справиться. Почему ты так надрываешься?
— Почему, Сузанна? — отдышавшись, сказал он. — Почему дождь идет сверху вниз? Потому что иначе быть не может. И со мной точно так же. Понимаешь?
— Я стараюсь понимать, Петер, но это становится все труднее. Допустим, оттого что я женщина, я не в состоянии понять, почему человек рискует из–за принципов всем — здоровьем, семьей, всем своим существованием. Но я тебе говорю: долго я этого не выдержу.
* * *
Закрытое совещание в издательстве «Мюнхенского утреннего курьера»; начало в 16.30; присутствуют: Тириш, Шмельц, Вольрих.
Вольрих: Ясно одно. Хельга Хорстман старается удержать документы мужа у себя. Скажу откровенно: она собирается нас шантажировать.
Тириш: А сколько конкретно она хочет?
Вольрих: Это еще не ясно. Но ясно, что у нее в руках часть материалов ее мужа и она знает им цену. В них не только данные о спекуляциях земельными участками, но и многое другое. Проблема в том, что у нее только копии, а оригиналы Бог весть у кого.
Тириш: Вероятно, у Вардайнера?
Шмельц (решительно): Если это так, нам нужно быть начеку. Не знаю почему, но Вардайнер меня ненавидит и предпримет против меня что угодно!
Тириш: Разумеется, мы должны этому помешать. Прежде всего нужно поскорее организовать похороны Хорстмана. Об этом позаботитесь вы, Вольрих. А еще нам понадобится адвокат, который бы сумел справиться с такими вещами.
Вольрих: Предлагаю Шлоссера! Этот ни перед чем не остановится!
* * *
Профессор, доктор медицины Билрот из Штарнберга собщил Сузанне Вардайнер после обследования ее мужа:
— Не существует болезни, которая не влияла бы на весь организм пациента и на которую каждый не реагировал бы по–своему. Банальное недомогание у одного может привести к фатальному исходу у другого.
Все это в полной мере относится и к вашему мужу. Хотя внешне он выглядит весьма энергичным человеком, в действительности — это исключительно чувствительный тип со спастическими реакциями. Они и вызывают у него постоянные перепады температуры тела, давления крови и сердечной деятельности.
Неверно было бы определить его состояние как критическое. Но некоторые анализы — состава крови, мочи, кардиограмма — вызывают серьезные опасения. Я бы рекомендовал вашему мужу не напрягаться на работе, беречь себя, придерживаться диеты и, по возможности, отдыхать, иначе я ни за что не ручаюсь.
* * *
Ханнелора Дрейер вместе с Фельдером и фон Готой сидела перед комиссаром Циммерманом. Она быстро привыкла, что в новом отделе иметь дело придется с одними мужчинами.
— Надо разобраться, что за женщины замешаны в этой истории с Хорстманом, — сказал начальник. — С кем мы уже столкнулись?
— Хельга Хорстман, — начала Дрейер. Комиссар кивнул.
— Она входит в ближайший круг людей, так или иначе связанных со смертью Хорстмана. Ими я займусь сам. Дальше.
— Сузанна Вардайнер, — продолжила Дрейер.
— Она — единое целое с Петером Вардайнером, — заметил фон Гота. — Супруги как–никак.
— Это еще ничего не значит. — Циммерман слегка усмехнулся. Остальным возразить было нечего.
— В списке телефонов и адресов, найденном у Хорстмана, множество женских имен, — доложил как всегда педантичный Фельдер. — Чаще всего фигурируют три, хотя у них время от времени меняются адреса и номера телефонов. Некая Антония Бауэр, затем Ингеборг Файнер…