Взгляд на жизнь с другой стороны. Ближе к вечеру
Шрифт:
Результат, казалось бы, очень выгодный для человека А - не платя за это ни копейки, он получает гарантию качественного строительства и защиту своих интересов в суде и не только. Вы думаете хоть один из наших жлобов позвонил? Фигли-мигли.
Это не значит, что я со своей фирмой сидел без дела, было несколько объектов в работе, в том числе одним из заказчиков был парень с малоизвестной тогда фамилией Батурин (из боковой ветви фамилии). Этот объект находился на Рублевке, забор в забор с дачей мэра. Этого парня в разгар наших работ прихватили за что-то. Он сбежал в Швейцарию и работы встали.
Стройки были разбросаны
Я вообще, о строительстве больше говорить не хочу, хоть и было там много забавного. Боюсь, что мои правдивые записки превратятся в справочник для прораба или еще какой-нибудь справочник - близкий родственник расписания поездов.
Суета она и есть суета.
Совершенно другое дело - судьба. Судьба сделала Остапа Бендера управдомом. Не буду рассказывать, как это получилось, это не так важно, получилось как бы само собой. В нашем районе я организовал потребительский кооператив, распределяющий участки земли и заодно строящий новым землевладельцам дома на этих участках - твердый кусок хлеба не на один год и совсем рядом с моей деревней, чего я так долго и добивался.
Жизнь в деревне прекрасна сама по себе, во всяком случае, для меня. Я не люблю суеты городов. Не люблю большого скопления людей, даже праздники стараюсь отмечать в относительно тесной компании, вопреки категорическим утверждениям на сей счет составителей гороскопов. Львы, говорят, обожают общество и шумные компании. Смешно.
Одурманенные городом люди говорят, что в деревне скучно. А что? они каждый день ходят по театрам и музеям? Что они видят такое, больше меня, от чего им становится весело? Они приезжают вечером домой, обозленные пробками, в раздражении выпивают рюмку водки или бутылку пива и садятся к телевизору или опять же за компьютер, который на работе многим должен был надоесть.
Из окна смрад, от соседей шум, и что тут хорошего?
Я понимаю, неприятно жить постоянно в дачном домике с сортиром на улице, особенно зимой. Но у меня санузел с ванной раза в три больше, чем в московской квартире и отдельная баня рядом с домом. Телевизор - вон он, полстенки занимает - смотреть только нечего по 32 каналам, если только старые фильмы поставить? Телефон в кармане, интернет работает не хуже, чем в Москве. Какого еще рожна?
Это только испорченные и нечуткие к природе люди считают, что за окном в деревне каждый день одно и то же. Я мог бы сделать 365 снимков за год с одной позиции -никогда одинакового вида не будет. Я уж не говорю про погоду, цвет разный даже в поле, то светло-, то тёмно-зеленый, то желтый от одуванчиков, то синий от васильков. Бесконечные оттенки цвета, а запахи? Особенно, когда сирень цветет или жасмин.
А небо с восходами и закатами?
А звезды, которых из города и не видно?
А рыбалка на речке или на своем пруду в огороде?
А охота в двадцати минутах ходьбы от дома?
Как булгаковский Иванушка, каждый год, почти в то же самое время - в весеннее полнолуние - я прихожу в одно и то же место, сырое и мрачное. Меня тянет к нему какой-то неизъяснимой силой. Понять эту тягу мне непросто, объяснить, скорей всего, невозможно.
Вот, сегодня, я опять здесь.
Дойти сюда не так-то легко, нужно долго пробираться по еле заметной лесной тропинке, постоянно сходя с неё, чтобы обойти лежащие поперек стволы бурелома. Да и сама тропинка в это время года - достаточно протяженное углубление, заполненное водой вперемежку со снегом. Тропинка, петляя и прерываясь, ведет всё время вниз, в какую-то гигантскую чашу, которую можно только подозревать, потому что весь обзор закрыт густым северным лесом (в основном это старые замшелые ели) и докучливым, цепляющимся за одежду и лезущим прямо в лицо, подлеском.
Каждый раз, всегда неожиданно, лес кончается и открывается оно - это место. Я не могу это назвать поляной, потому что открытым оно выглядит только ранней весной. Летом и осенью здесь всё зарастает какими-то фантастически высокими однолетними растениями, вровень с основным лесом. У меня язык не поворачивается назвать это травой. Весной этого нет - тут как бы всю зиму топтался какой-то великан и смял всю эту буйную растительность, придавил её к земле, и стали видны чахлые, редкие болотные березки.
Как стеснительные девушки на танцах в туберкулезной лечебнице прижались они к воображаемым стенам и оставили пустой середину зала, хлюпающую талой водой и сплошь покрытую болотными кочками. Среди них кое-где втерлись и мужики (эти больше ассоциируются с лепрозорием). Короткие, толстые, большей частью, расколотые стволы с корявыми сучьями и безобразными наростами. Всё это, как ни странно, пребывает в непонятной жуткой гармонии, и более того, что-то по-настоящему здоровое и красивое было бы здесь настолько же лишним и неуместным, как румяный массовик-затейник в той же туберкулезной больнице.
Я уселся на высокую кочку и курю. Пока еще совсем светло. Солнце еще едва коснулось горизонта. Его почти не видно за лесом, но на облаках появилась розовая подсветка, значит еще чуть-чуть, и солнце скроется. Кочка сверху сухая, хотя под ногами хлюпает вода. Окурок, повисший было на сухой траве, прижатый моим сапогом тут же с шипением уходит под воду.
Темнеет быстро.
Я, как мазохист, жду, когда холодок страха начнет пробегать по спине. С наступлением темноты, действительно, поляна всё больше напоминает страшную сказку. Скелеты деревьев постепенно становятся похожими на слуг Кощея Бессмертного. Всем знаком детский страх темноты, когда в углах родного дома начинают прятаться чудовища; и невольно начинаешь прижиматься к стенке, чтобы ни к кому из них не повернуться спиной. Хотите вернуться к этому детскому ужасу? Сходите к ночи в лес, лучше, если при этом еще будет дуть ветер, вызывающий жуткие скрипящие звуки, а еще лучше, если вас занесет вот в такое место.
Чуть в стороне заклёкал ястреб. С другой стороны отвратительным уханьем ему ответил филин. Остальные птицы сразу стихли - кому охота подставляться под острые когти и огромные клювы.
Час страсти настал.
Я уже стою в рост, не таясь. Сумерки надели на меня шапку-невидимку. А вот и подтверждение тому: маленькая птичка с длинным носом тряпочкой свалилась из-за деревьев и плюхнулась рядом со мной, не более чем в двух метрах. Это пестренький бекасик, он вытянул шею и длинные ноги, вертит головой, но явно меня не видит. Ещё, оказывается, достаточно светло - я могу рассмотреть каждое пятнышко на перьях и удивленные бусинки глаз. Я пошевелился умышленно шумно. Бекасик резко присел. Увидел. В глазах смертельный ужас. Слетел быстро и суетливо, через кусты ушел куда-то во тьму.