Взгляд со стороны
Шрифт:
Новый Архан пребывала в отвратительном настроении: власть, удачно перехваченная из ослабевших рук измученной тяжелейшей беременностью Ресты (а какой она еще могла быть у «одноразовых солдат», не предназначенных могущественными создателями для продолжения рода), все никак не достигала нужного уровня самоутверждения. Экспедиция к «Борделю», которая должна была убедить всех в ее правоте, постоянно срывалась. Срывалась по разным причинам. Силия сама продолжала откладывать и переносить поход, и каждый раз для этого находилось множество причин. И «предательство» Ресты, вследствие которого они остались совершенно без оружия, и низкий уровень боевой готовности рядовых сестер, и все отчетливее назревающий разлад в «десятке первых» катастрофически не позволяли Силии исполнить задуманное… Половина командиров пятерок сначала вполголоса, потом и прямо в лицо заявляли ей, что она им
Поэтому на последний совет Силия собрала исключительно своих сторонников и сообщила им о том, что настала пора действовать.
– Этой ночью на разгрузочную площадку прибудет транспорт, Клара имеет опыт управления этим аппаратом. Просто переключим управление на ручное и полетим к «черной ромашке». А там, я уверена, нас встретят еще не предавшие наше дело Сестры Атаки, возглавив которых мы наконец пойдем в бой.
Дисколет, деловито похрюкивая гидравликой, аккуратно выкладывал на площадку последнюю партию товара, упакованного в пластиковые ящики. В этот момент около десятка нагруженных поклажей сестер цепочкой поднимались на его борт через пассажирский шлюз, который, к некоторому удивлению угонщиков, даже не подумал чинить им в этом препятствия. Клара уже вскарабкалась по откидной лесенке в пилотскую кабину. Грузовой пандус, как и ожидалось, закрылся, и тяжелая машина начала медленно набирать высоту. Поднявшись на двести метров над погрузочной площадкой, дисколет фыркнул крейсерским двигателем и помчался… на юг в сторону гор! Наблюдавшие эту картину немногочисленные провожающие, постояв пару минут с открытыми от неожиданности ртами, стали возвращаться в грот.
– Эта балаболка Силия и ее прихлебатели взяли и сбежали к Детям гнева! А сколько пафоса было, сколько планов…
Орка сплюнула себе под ноги и тут же получила крепкий подзатыльник от своей начальницы.
– Ты здесь пол не моешь? Вот и не плюй! А про сестер… ты там с ними на дисколете рядом не сидела, на кнопки не нажимала, вот и не галди! Прикрой свой рот!
Ясно было только одно – что-то в плане Силии явно пошло не так, и ни ее саму, ни ее последовательниц больше в пещерах никогда не видели.
Между тем жизнь текла своим чередом. По странной причине желающих бороться за власть, проводить собрания и избираться новым Арханом, атаковать «Бордель» и сражаться с коварными Детьми гнева больше не находилось. За два года, прошедших после отбытия руководства, жизнь в горах мало изменилась, единственное, что бы бросилось в глаза постороннему наблюдателю, это окончательно сформировавшееся разделение сестер на отдельные специализированные касты. Охотники и собиратели большую часть своего времени проводили вне пещеры, постоянно добывая провизию в предгорьях. Они были самой многочисленной группой, но и потери их составили за это время как минимум восемь сестер. Кто-то отравился неизвестными ягодами, кто-то сорвался с обрыва или замерз, неудачно выбрав место для ночлега. Только они продолжали держаться «пятерками» и соблюдать военную дисциплину. Своих промысловых территорий они не меняли, и серьезных трений между ними не возникало. Ремесленники или специалисты, не более десятка сестер, умевших делать то, что не хотели или не успевали делать представители основной группы, – стирать, гладить, готовить, убираться в помещениях, ремонтировать инвентарь, обслуживать системы жизнеобеспечения. Менялы, или бывшие учетчики, которые жили тем, что обеспечивали бартер, как внутренний, так и внешний, причем внутренний бартер сильно превалировал, а внешний после смерти Ресты неизменно затухал и на этот момент ограничивался одним транспортом в полгода. Вообще, казалось, Дети гнева утратили какой бы то ни было интерес к своим новым согражданам, даже патрульные дисколеты появлялись над снежной пустыней так редко, что об их существовании стали постепенно забывать. Ну и, конечно, парочка опустившихся отщепенцев, вечно немытых, рваных и выпрашивающих на кухне объедки с общего стола. Единственным представителем подрастающего поколения был двухлетний Хоххи.
Продовольствия, медикаментов и расходников хватало, но только с учетом первоначального запаса. К завершению второй зимы становилось все более очевидным, что пережить очередную зимовку, не сократив рацион, будет непросто. То ли запасы уже разведанных территорий оскудели, то ли сокращение численности сестер, занятых в непосредственном пополнении этих запасов, стало недостаточным, но факт оставался фактом. К наступлению очередной весны Мина и еще пара ее подруг настояли на проведении всеобщего сбора, на котором каждый смог бы высказать свои решения назревающей проблемы.
– Да чего тут думать, для начала нужно выкинуть на улицу двоих недотеп и этого жетопузого гаденыша, который…
Охотница Орка неожиданно для себя самой прервала монолог, поскольку ей в лицо смотрели налившиеся кровью глаза поварихи, сжимавшей в руках здоровенный кухонный разделочный тесак.
– Этот ребенок не твоего скудного свинячьего ума дело, я его кормлю вот этими руками заработанной едой, а не побираюсь у вонючих, тупорылых обезьян с луками за спиной, возомнивших о себе невесть что!
– Да ладно, Мина, брось ты, я ведь не со зла, я, в общем, не подумав.
Другие охотницы, с улыбками на обветренных лицах, готовы были сорваться в коллективный ржач.
– Мы приносим столько еды, сколько можем унести. Нам по-любому этого хватает. А вот если безвылазно сидеть в тепле на жирной заднице, то не исключено, что этой заднице придется немного похудеть.
– Да не вопрос, я могу прямо сейчас уйти в горы, сами себе стирайте, потрошите, готовьте. Вот вам и костерок в общем зале, и шампуры из своих стрел себе налепите.
Мина, все еще в легком возбуждении, продолжала бурчать себе под нос. Понимая при этом, что доля правды в последнем высказывании, конечно, есть. Труд охотника несопоставим с трудом любой из тех сестер, которые делали это внутри пещеры.
– Взаимными упреками и оскорблениями мы проблемы не решим. Есть мысль попробовать снова сходить к «Борделю». Может, там получится чем-нибудь поживиться? Тем более что опасности теперь это не представляет.
В общем, сошлись на следующем. Охотники летом не будут тратить время на перетаскивание добычи, а делом этим займутся специалисты и менялы, тем более что именно менялам это как раз и в тему. А как только по свежему снегу все припасы с летников перекочуют на базу, возобновить походы на «Бордель». Ну или хотя бы один поход. А там уже и принимать решение.
«Черную ромашку» в хорошую погоду видно километров с двух, а в бинокль так и с семи-восьми. Несколько саней, запряженных шарангами, которых еще детенышами отобрали из стада и вырастили на летниках, мерно продвигались к намеченной цели. Остаток пути предполагалось пройти как раз к полудню. Так, чтобы было время и поставить лагерь, и хотя бы поверхностно осмотреть саму «ромашку» и точки сброса мусорных транспортеров. Громады ангаров внешне не претерпели никаких изменений, вот только прикрывающего их силового поля уже не было. Быстрый обход по периметру не выявил повреждений. Зато, к всеобщей радости, внешние ворота шлюза двадцать пятого сектора оказались распахнуты и зияли чернеющей пустотой. Мало кто из оставшихся в живых сестер хорошо ориентировался в лабиринтах складского сектора, поэтому, кроме фонариков, было решено использовать длинный и тонкий капролоновый тросик, намотанный на закрепленную за плечами замыкающей группу разведки сестры легкую лебедку. Фонарики вырывали из темноты, в которую был погружен ангар, участки перегородок отсеков с наглухо закрытыми, как и прежде, дверями. Языки наметенного с улицы снега то тут, то там собирались в сугробы, которые становились все меньше по мере продвижения в глубь строения. Довольно быстро группа преодолела всю длину ангара и продвинулась к внутренним воротам, ведущим в центральный купол комплекса. Внутренние ворота были закрыты. Но колесо встроенного замка легко поддалось, и через несколько оборотов утопленные в створку ригели позволили сдвинуть тяжелую металлическую дверь внутрь. Те же темнота, тишина и основательно промерзший чистый воздух встретили сестер в центральном куполе. Старые воспоминания о беззаботной жизни сразу после переселения накатили на разведчиков. Чистые, поблескивающие белизной стены коридоров, мягкий, скрывающий звуки идущих пол, и только одна мысль, объединяющая их в этот момент: «Почему мы ушли отсюда? Кто сейчас нам сможет ответить на этот вопрос?» – так и застыла на губах, потому что никто так и не осмелился произнести ее вслух.
Решено было пройти полный круг под куполом, осмотреть входы в жилые сектора, а сестру с лебедкой оставить стеречь выход в складской ангар. Через час ушедшие вернулись к складу с другой стороны. В течение этого маленького похода не было обнаружено ни трупов, ни следов борьбы или эвакуации. Кругом царили мир и кладбищенский покой. Все ворота шлюзов, ведущих в жилые «лепестки», были заблокированы, и разблокировать их можно было только изнутри.
После возвращения в уже поставленную юрту, согретую и обжитую, наполненную запахами горячей пищи, немного полегчало. Завтра предполагался более детальный осмотр складского сектора в поисках скопления залежей съестных или других полезных припасов.