Взгляд в Бездну
Шрифт:
Никаких смен целей и желаний в жизни каждую неделю.
— Однажды, однажды я стану так силен, что спущусь туда и дойду до самой бездны!
– воскликнул Гатар, сжимая могучий кулак.
Напарник до сих пор любил вот так вот по степному прихвастнуть, но обычное шутливое настроение не вернулось к Иааиуиэль. Хотелось странного, залезть на мега-дерево, обнять его и завернуться в огромный лист, как в детстве.
Или напиться и опять изнасиловать барда. Взгляд Иааиуиэль упал на принцессу рядом с ним и лицо ее невольно перекосило отвращением. Переспать
— Эй, ты, орк! Как там тебя, Катар, да!
– донесся голос Феолы Три Глаза, словно услышавшей мысли Иааиуиэль.
Гатар соскочил с камня и почти скатился по склону на площадку, на которой стояла Феола, в сопровождении какого-то гнома. Минт, опять распевавший песенки своей принцессе, повернулся было, но тут же успокоился и снова обратил свой взор на Амали, заворковал ей что-то. Группа охраны, расположившаяся неподалеку от них, взирала со скукой на это зрелище.
— Как, по-вашему, становятся героями?
– тем временем вопрошала Феола у Гатара и гнома рядом.
Тот тоже было 140-го уровня, одежда его была украшена значками какого-то клана. Иааиуиэль не хотелось смотреть на барда и эту тощую эльфийскую принцессу, так что она повернулась и стала смотреть на Гатара.
— Кто-то просыпается и думает, о, сегодня стану героем!
– продолжала Феола своим шамкающим, надтреснутым голосом.
– Да, многие дети так думают, но на следующий день они уже хотят быть строителями, королями, мореплавателями, укротителями диких зверей, магами. Тем, кто уподобляется детям и меняет свои желания каждый день, не место среди героев.
Гатар и гном синхронно подтянулись, выпячивая грудь, дескать, они готовы, а Иааиуиэль тихо усмехнулась, но тут же нахмурилась. Ее размеренная, спокойная жизнь, полная удовольствий плоти, не просто изменилась, нет. Она словно отвела ветки, заглянула в совершенно иной мир. Словно она стала тем ребенком, о котором сейчас толковала Три Глаза, а вокруг оказались сплошные взрослые, не обращающие на нее внимания. Мало того, видящие насквозь ее мысли и поступки, не обращающие внимания на ее желания и легко манипулирующие ей.
Слишком легко, скривилась Иааиуиэль.
— Если бы дело было только в профессии, было бы очень легко. Вот есть пекари, они умело пекут хлеб, вот архитекторы, они профессионально возводят здания, а вот герои, они знают, как сражаться и совершать подвиги. Но профессии героя нет, так же, как и профессии уничтожителя демонов.
— А как же демонологи?
– вырвалось у Гатара.
— И демоноведы?
– добавил гном.
Голос у него был противный, не наполненный басовитой глубиной слов Гатара. Иааиуиэль нравились гномы, та их помешанность на эльфийках, благодаря которой они неутомимо любили ее, до потери сознания, иногда буквального. Но именно этот гном, приведенный Феолой, сейчас казался ей отвратительным. Мир вокруг словно поблек и выцвел, Провал вонял, Минт пел отвратительно, а от камней вокруг хотелось блевать.
Впору было начинать беспокоиться
— Уничтожителя демонов, - повторила Феола, - тогда как демонологи в первую очередь изучают призывы, а демоноведы самих демонов! Но сейчас это неважно, важнее слова о том, что не такой профессии. Как нет профессии героя!
Гатар и гном еще сильнее выпрямились, а Иааиуиэль снова скривилась. Хотелось достать бутылку чего-нибудь крепкого, пить и ехидно комментировать, достать хотя бы эту старую героиню, так легко манипулировавшую самой Иааиуиэль. Когда-то они поступили правильно, сбежали от Брана, едва ощутив малейшую манипуляцию, но вот потом.
"Когда-то!" фыркнула сама себе Иааиуиэль. Месяца не прошло!
Малейшая манипуляция, пожалуй, тоже отдавала дешевым степным пафосом в стиле Гатара. Теперь, столкнувшись вживую с этим "миром взрослых", Иааиуиэль могла уверенно сказать, что Бранд даже не пытался ими манипулировать. Светлейшая королева Алавии и Феола показывали, что бывает, когда начинаются манипуляции. Правильно сделали, что сбежали, и надо было бежать от героев во второй раз, но вместо этого Гатар взял и побежал в противоположном направлении.
— То, что кто-то стал героем, еще не означает, что он способен обучить этому других, - продолжала вещать Феола.
– В то же время, многие герои, ощущая позыв, стремление защищать всех живых, испытывают и желание передать свои знания другим. В каком-то смысле это сродни инстинкту продолжения рода.
О да, продолжение рода, подумала Иааиуиэль, с ужасом осознавая, что не испытывает привычной радости от этой мысли. Вот что бывает, когда связываешься с героями, думала она, упиваясь из невидимой бутылки жалости. Твой мир резко изменяется, ты теряешь спокойствие духа, а привычные радости перестают быть таковыми. Казалось, словно в теле ползает тот комок оборотня, некогда поглощенный ею во время специального ритуала, ползает и пожирает изнутри.
А ведь всего-то хотела прикоснуться к силе героев.
Феола закончила читать лекцию и посмотрела на несколько поединков гнома с Гатаром, затем побила их обоих, хотя и не без труда, и прочла еще лекцию, уже о воинственности героев. Выдала задание подготовить и записать речь на тему, почему они хотят быть учениками героев, и снова скомандовала начать поединки.
— Рассказывай, - почти приказала Феола, появляясь рядом с камнем, на котором продолжала восседать Иааиуиэль.
Под хмурым взглядом Иааиуиэль героиня легко подпрыгнула и приземлилась на камень, моментально угнездилась на нем. Укол зависти тряхнул Иааиуиэль - хотела бы она с такой же грацией порхать с ветки на ветку!
— А, так стало быть это обида лично на меня, нет, на героев, - хмыкнула Феола.
Гатар и гном рубились самозабвенно, секира против топора и щита, словно их жизнь зависела от поединка.
— Ты обижена на сородичей, хотя и знала, что они ненавидят тех, кто изменяет свои тела при помощи монстров. Ты обижена на Бранда, ха-ха-ха!!