Взгляд в темноте
Шрифт:
Открыв дверь гаража, он сел за руль и завел мотор. Пока машина прогревалась, задумчиво улыбался.
Осталось сходить в церковь и выпить пива.
29
— Я в это не верю, — твердо сказал Стив, — а вы подвергаете жизни Нила и Шэрон опасности, если расцениваете это как мистификацию.
Он только что вернулся из Нью-Йорка и сейчас, сунув руки в карманы, мерил шагами гостиную. Хью наблюдал за ним со смесью сочувствия и раздражения Бедный парень зажал себя в такие тиски, что за десять часов постарел на десять лет. Еще утром Хью заметил страдальческие
— Мистер Петерсон, уверяю вас, что мы считаем это похищение bona fide [6] . Однако нам все больше кажется, что исчезновение Шэрон и Нила… могут напрямую связать с попыткой просить о снисхождении для Рональда Томпсона.
— Я так не считаю! От Гленды нет новостей?
— К сожалению, нет.
— А кассеты от… Фокса?
— Мне очень жаль.
— Тогда остается ждать.
— Да. Около полуночи вам придется ехать в Нью-Йорк.
— Но он позвонит только в два.
6
Настоящий, истинный (лат.)
— Дорога по-прежнему очень скользкая, мистер Петерсон.
— Как вы думаете, этот Фокс может не прийти на встречу со мной, побояться, что не успеет скрыться?
Хью покачал головой:
— Гадать я умею не лучше вашего. Конечно, мы установили прослушивание в автомате на 59-й улице. Но я подозреваю, что он сразу отправит вас к другому автомату, как и в первый раз. Мы не можем рисковать и ставить микрофон у вас в машине, если он сядет в нее вместе с вами. В окрестных зданиях будут агенты, они проследят ваш путь. На участке наши машины, за вами будут наблюдать, и сообщать по рации о ваших перемещениях. Не беспокойтесь, слежку не заметят. Благодаря таймеру в вашем чемодане сможем обнаружить вас на расстоянии нескольких кварталов.
В комнату заглянула Дора.
— Простите. — Голос у нее изменился. Жесткие манеры Хью нагнали на нее страху. Ей не нравилось, как он изучающее смотрел на нее и на Билла. Если Билл неравнодушен к спиртному, еще не значит, что он преступник. И напряжение последних суток давало о себе знать. Мистер Петерсон вернет Шэрон и Нила целыми и невредимыми. Она заставляла себя верить в это, такой хороший человек не должен страдать еще больше, чем страдал эти два года.
А потом они с Биллом уедут. Пора уже отправляться во Флориду. Она уже стара, чтобы и по дому все делать, и о ребенке заботиться. Нила нужно воспитывать молодой женщине, с которой можно поговорить. А она сама слишком над ним трясется. Нельзя же подпрыгивать всякий раз, стоит ребенку чихнуть, ему это вредно.
Ох, Нил. Такой был счастливый малыш, пока мама была жива. И приступов астмы с ним не случалось, и простуды редко, в больших карих глазах блестели искорки, а сейчас взгляд тоскливый, потерянный.
Мистер Петерсон скоро опять женится, если не на IIIэрон, то на ком-нибудь другом, кто станет здесь хозяйкой.
Дора вдруг поняла, что Стив вопросительно смотрит на нее. Ее снедала такая тревога, что она ничего могла делать, всю ночь глаз не сомкнула. Что же она собиралась сказать? Ах да.
— Я знаю, вы есть не хотите. Но, может, вам с мистером Тейлором стейк сделать?
— Мне не надо, спасибо,
— Если не трудно, приготовьте стейки для нас обоих, миссис Люфтс. — Хью положил руку на плечо Стива. — Вы не ели со вчерашнего дня. А предстоит быть, на ногах всю ночь. Сохранять бдительность, следоватъ указаниям и вести машину.
— Да, наверно, вы правы.
Едва они сели за стол, как в дверь позвонили Хью вскочил.
— Я открою.
Стив скомкал салфетку, которую собирался положить, на колени. Может, это принесли кассету? И он услышит голоса Нила и Шэрон?
Хью вернулся с молодым темноволосым человеком Кто-то знакомый… Ну конечно, адвокат Рональда Томпсона, Кернер. Точно, так его зовут — Роберт Кернер. Выглядит взволнованным, растрепан. Пальто расстегнуто, пиджак измят, словно он в нем спал Лицо Хью было непроницаемо.
Боб не извинился, что прервал их ужин.
— Мистер Петерсон, — начал он сразу, — я должен поговорить с вами о вашем сыне.
— Моем сыне? — Стив почувствовал предупреждающий взгляд Хью. Руки под столом сжались в кулаки. — А что о моем сыне?
— Мистер Петерсон, я защищал Рона Томпсонам и паршиво с этим справился.
— Не ваша вина, что Рональда Томпсона обвинили, — ответил Стив. Он не смотрел на адвоката. Предпочел не сводить глаз со своего стейка, на котором начала застывать шкворчащая полоска жира. Потом резко оттолкнул тарелку. Неужели Хью прав? И похищение просто игра?
— Мистер Петерсон, Рон не убивал вашу жену. Его обвинили, потому что большинство присяжных сознательно или бессознательно, решили, что он также убил Карфолли и миссис Вейсс.
— На его счету уже было правонарушение…
— В несовершеннолетнем возрасте. Единичный случай.
— Он напал на девушку, душил ее…
— Мистер Петерсон, в пятнадцать лет он был вечеринке. Ввязался в соревнование, кто выпьет больше пива. Как любой подросток хотя бы раз за школьные годы. Он уже почти отключился, и кто-то подсыпал ему кокаин. Он не сознавал, что делает. Совершенно не помнит, как набросился на эту девушку. Мы же все знаем, что сочетание алкоголя и наркотиков творит с мозгом. Рону просто чудовищно не повезло: он попал в серьезные неприятности в первый и единственный раз, когда напился. За прошедшие два года он не притронулся к пиву. А потом его угораздило прийти в ваш дом сразу после убийства вашей жены. — Голос Боба дрогнул. — Мистер Петерсон, я изучал стенограмму процесса. А вчера заставил Рона несколько раз повторить все, что произошло с той минуты, как он встретил миссис Петерсон в магазине Тимберли, и до того, как нашел ее труп. И понял свою ошибку. Мистер Петерсон, ваш сын, Нил, говорил, когда услышал хрипы вашей жены, стал спускаться по лестнице и увидел лицо мужчины…
— Лицо Рональда Томпсона.
— Нет! Нет! Неужели не ясно? Вот, посмотрите на стенограмму. — Боб с размаху швырнул на стол свой портфель, вытащил толстую пачку юридических бумаг, быстро просмотрел и вытащил одну страницу. — Вот. Прокурор спросил Нила, откуда он знает, что это был Рон. А Нил ответил: «Свет горел, поэтому я уверен». Я это упустил. Упустил. А вчера Рон снова и снова повторял свои показания и сказал, что позвонил в парадную дверь. Несколько минут подождал и опять позвонил. Нил ни слова не сказал о звонках в дверь, ни слова.