Взгляд висельника
Шрифт:
Истомин доедал оливье, когда пришло первое сообщение от пользователя с ником Сева Швабрин. Имя слишком карикатурное, чтобы быть настоящим. У Саши не было ни желания, ни времени общаться с клоунами, и он сначала хотел проигнорировать собеседника, но потом опомнился. А кто сказал, что у этого упыря одно имя? Может, он к каждому из ребят приходил под новым ником?
Он медленно открыл сообщение, боясь спугнуть собеседника.
Привет. Как дела?
Обычное начало обычного разговора. А чего он хотел? Чтобы там было написано: Привет! Сегодня ты повесишься на папином галстуке? Нет. Он начал, как
Привет! – ответил Саша и едва не написал: А мы знакомы?
Писать так нельзя. Детям наплевать, знакомы они или нет. Чем больше друзей и лайков, тем лучше. Дерьмовая потребительская система – миникопия РФ последних двадцати лет.
Как тебя можно называть?
Первой мыслью было, что это тот, кого он ищет, и он, каким-то образом разгадав его замысел, теперь издевается. Как тебя назвать? Кирилл или Александр?
Можно я буду тебя звать Кирюша?
Нет, это не Dr Weber. Его тайна не разгадана. Саша, не скрывая радости, что игра продолжается, написал:
Ну, меня вообще-то все зовут Кирюха. Кирюшей зовут предки.
Удалось ли ему передать непокорность и желание быть самостоятельным? Элементы, присущие всем подросткам без исключения, должны были уверить собеседника в том, что перед ним ребенок. И они уверили.
Позволь, я все-таки буду называть тебя Кирюша. А ты можешь называть меня Сева.
Что-то было не так. Александр вновь перечитал все сообщения Севы, ну и свои заодно. Что-то было фальшивое в этом Швабрине. Что-то такое, чего подросток не заметил бы, а взрослый принял бы за кривляния. Страшная догадка посетила Истомина. Со следующим сообщением она подтвердилась.
Кирюша, а ты никогда не хотел потрогать чужой член?
Саша вскочил с места. Отвращение и злость нахлынули на Истомина. Он бы сейчас… Нельзя. Ему нельзя сейчас открываться. Иначе все зря. Он успокоился и снова сел за стол.
Отвали, гребаный членосос!
Александр не был уверен, что подростки разговаривают именно так. Но он слышал подобное в каком-то фильме и запомнил.
Сева
Почему ты злишься, Кирюша? Это потому что я – мальчик?
Кирилл
Мальчик? Соси морковку у Егорки, мальчик! Ты, наверное, ровесник моему бате, Сева?
Ну почему просто было не забросить разговор с этим ничтожеством?
Сева
Мне всего лишь двадцать семь.
Пауза.
Я знаю, почему ты так злишься. Это потому что я – не девочка. Тебе нравятся девочки?
Кирилл
Да, как ни странно.
Ублюдок все-таки втянул Сашу в свою педофильскую игру. Он, тридцатисемилетний мужик, представляется подростком и пишет какому-то недочеловеку, что любит девочек. Что это, заразно, что ли? Но он тут же себя успокоил. Во-первых, он имел в виду противоположный пол, а не возрастную категорию. И во-вторых, это происходит все еще по уважительной причине.
Сева
Хочешь, я для тебя надену платьице? Синее или красное?
Саша был в шоке. Он попытался взять себя в руки. Ничего не вышло, но писать он начал, тщательно подбирая слова.
Педрила штопаный, надень платьице синее в красный горошек и завяжи себе на хер белый бант!!!
Ответом были милые улыбочки.
)))))
«Этот мудак думает, что я шучу».
А потом мы придем к тебе с…
Он забыл, как зовут того парня – ловца педофилов. Что-то, связанное с холодным оружием. Мачете, кинжал, топор, тесак… Тесак? Резак!
А потом мы придем к тебе с Резаком и подвесим за этот бант.
Волшебство, да и только. Сева Швабрин – педрила в красном платьице – испарился.
Собеседник был в Сети минуту назад.
Сева Истомина утомил настолько, что он больше не мог сидеть за компьютером. Саша встал, прошелся по кабинету, разминая затекшие конечности. Из головы не выходил этот больной сукин сын в платьице. Трудно представить, что у этих существ были родители, но они ведь наверняка были. И что? Почему все так вышло-то, а? Последний вопрос он напрямую задал себе. И вопрошал он о конкретном своем случае. Почему он допустил то, что произошло с его сыном? Все эти программы, предостерегающие его от вредной информации, скручивание ручек с окон, хранение под замком острых предметов, лекции на тему «Безвыходные ситуации и выход из них», все это зря? Получается, так. А иначе Сережка должен был к нему подойти и рассказать о мудаке, высылающем ему ролики с самоубийствами. Должен был и не подошел. Но ведь проблемы были. Мать занята устройством своей личной жизни, в которой ни Сережке, ни Александру места не было. Отец, наоборот, опекал настолько, что проходу не давал. В школе? Не исключено, что в школе у него тоже не все гладко было. В себе же держать это он не мог? Кому-то же он это рассказывал?
Саша сел за компьютер. С кем же он мог делиться этим? Истомин нажал на Мои новости. Его новоиспеченные друзья делились фотками, взятыми из Сети, шутками и…
Настроение – хоть в петлю лезь… Предки снова грызутся.
Всего два предложения, и Саша понял. Вернее, вспомнил объяснение Дока.
Я лишь даю вам понять, что ваше отношение друг к другу может стоить вам жизни ребенка.
Вот оно! Он появлялся там, где родители были слишком заняты своими разборками. Приходил и забирал ребенка. А узнавал он об этой беде вот так же, как только что узнал Саша о беде… Он еще раз посмотрел на имя. Нютик Лютик. Замечательное имя, если тебе надо спрятаться или, наоборот, выделиться. У подростков – скорее второе. Возможно, ее зовут Аня Лютикова. Сути это уже не меняло. Они… все те, кто уже покончил с собой, поделились своей бедой, своей болезнью. И тут же к ним пришел «доктор», чтобы излечить их семьи.
Александр пододвинул к себе клавиатуру, поставил курсор в окошко «Поделиться новостью» и начал писать свою историю. В какой-то мере даже невыдуманную. Слегка приукрасив, а где надо – усугубив. Вся его история сводилась к тирании матери (тут он писал как о своей) и несчастной жизни отца и сына. В конечном счете отец предает сына и уходит из семьи. На что, собственно, теперь Кирилл Галкин и жалуется всему миру.
Он поставил точку и откинулся на спинку стула. Наживка заброшена, осталось только ждать.