Взгляд висельника
Шрифт:
В полночь Саша встал, чтобы размяться. Он сделал скручивания, не сводя глаз с монитора. Черт! Если так дело пойдет, то ему придется просидеть еще день на работе. А надо бы к Сережке съездить. Он снова прошелся из угла в угол. Саша слабо представлял, что ему делать в случае поимки ублюдка. Как его выудить из компьютера? Он махнул рукой. Надо решать проблемы по мере их поступления. Но пока проблема была одна и решаться не хотела.
Саша сделал звук динамиков громче и лег на маленький диван. Он не знал, сколько придется еще ждать, но приготовился к худшему. Если на придуманного живца Доктор не клюнет, завтра Истомин поедет к кому-нибудь из одноклассников Сережи и попробует поймать упыря на кого-то живого. Время медленно шло. Кулер периодически давал о себе знать, поднимая пузыри. Саша то погружался в беспокойный сон, то выныривал, словно сборщик жемчуга, чтобы выложить добычу и набрать побольше воздуха. Королевская жемчужина была где-то рядом. Ему надо просто нырнуть поглубже и задержаться там подольше.
Под урчание кулера он снова уснул.
Он шел по коридору со странными живыми обоями. Саша хотел подойти и рассмотреть рисунок, но передумал – у него здесь другая цель. Он прошел дальше. Теперь в стенах коридора были двери с табличками. Из-за мельтешащих по ним цифр надписи было не разобрать. Александр предположил, что это таблички с никами. Они были ему неинтересны. Истомин знал, что если уж Док от него прячется, то ник для него сменить – дело двух минут. Саша собирался проверить все двери. Он подошел к первой и толкнул ее. Комната была пуста. Истомин пошел дальше. У второй двери остановился. За ней слышался приглушенный разговор. Саша медленно толкнул дверь. Комната – точная копия первой: ни мебели, ни окон. На полу, скрестив ноги, напротив друг друга сидели мужчина и девушка. Мужчине на вид было лет тридцать пять – сорок, а девушка была совсем юной – двадцать, не больше. Их общение очень походило на разговор старых приятелей, ну или отца и взрослой дочери. Мужчина что-то рассказывал, а девушка смеялась. Нет, это не то. Они могли быть кем угодно, да хоть любовниками (в нашей жизни и не такое бывает), но не жертвой и убийцей. Саша все больше утверждался в мысли, что даже если Dr Weber и не дотронулся ни до одного человека, он все равно убийца.
Саша шел от двери к двери, и если раньше он аккуратно открывал их, то теперь врывался в комнаты. Времени не было. Истомин чувствовал, что времени совсем нет. В одной из комнат он застал семейного психолога, у которого они с Сережей были на приеме. Он мастурбировал, разглядывая какие-то фотографии, напротив него сидел седовласый мужик и подавал психологу эти фото со словами: «А это я топлес на пляже». Истомин заметил, что на снимках был вовсе не голый старик, а молодая девушка. Александру вдруг захотелось избить их обоих, но он тут же передумал. Цифры на стенах, полу и потолке задвигались быстрее, будто сокращая разрыв между Сашей и чем-то страшным. Нужно было спешить. Времени на дрочащих психологов и старых козлов, представляющихся топ-моделями, не было совсем.
Истомин выбежал из комнаты и, обо что-то споткнувшись, влетел в ту, что располагалась напротив. Он распластался на полу, как мальчишка. Саша осмотрелся. В дальнем углу спиной к нему сидела девочка и плакала. Ей было лет четырнадцать-пятнадцать, точнее не определишь.
– Почему ты плачешь? – как можно ласковее спросил Александр.
– Меня бросил парень…
Саша встал и понял, что он уже не взрослый мужчина, а подросток тринадцати лет. На нем даже тот свитер, что был в зиму объявления ему бойкота.
– Как тебя зовут? – все еще рассматривая себя, спросил Истомин.
– Ты что, не видел, к кому входил? – всхлипнула девочка.
Саше показалось, что он обидел ее, и, чтобы хоть как-то реабилитироваться, он произнес:
– Почему? Видел. Просто я думал, ты хочешь, чтобы я звал тебя как-нибудь по-особому.
Он услышал, как девочка захихикала. Значит, он попал в точку.
– Ну так как?
– Послушай, – сказала девочка. Саше показалось, что голос ее стал каким-то бесцветным. – А ты можешь для меня кое-что сделать?
Сейчас? Когда ему тринадцать? Да легко.
– Что? – осторожно спросил Саша.
– Ты будешь моим парнем?
«Лицо бы твое увидеть, – подумал Истомин. – Хотя здесь же можно обещать что угодно».
– Да, – сказал Саша. – Почему бы и нет? – пожал он плечами и подошел еще ближе.
С близкого расстояния девочка не казалась такой миниатюрной. Она вообще не была миниатюрной. Детское платье на ее жирном теле казалось кукольным. Все это теперь походило на зловещий маскарад.
– Ну, тогда еще кое-что, – низкий голос существа в платье заставил вздрогнуть Сашу. – Ты можешь меня потрогать?
Саша стал еще меньше, когда увидел, кто перед ним. Синее платьице в красный горошек было натянуто на обрюзгшее тело взрослого мужчины. Толстое лоснящееся лицо ухмылялось.
– Потрогай меня. Ведь я же девочка, – прошептал сумасшедший влажными губами и задрал подол платья, обнажив стоящий член с привязанным к нему белым бантом.
Кем бы эта похотливая тварь ни была, это точно не Док. Время шло. Зеленоватые цифры теперь двигались не хаотично, а ссыпались вниз, словно песок в песочных часах. И пусть пока ручеек кажется неиссякаемым, Саша знал – конец его близок. Времени оставалось совсем мало.
Истомин шел по мерцающему коридору и заглядывал в каждую дверь. Во многих были подростки перед смертью. В одной комнате Саша увидел Свету Мечникову. Она стояла на кухонном табурете и отрешенно смотрела прямо перед собой. Петля еще не свисала с потолка, но Саша знал – она непременно будет оттуда свисать. Он хотел окликнуть девочку, но вспомнив, чем закончился разговор с предыдущей, передумал. Это не его мир, и правила поведения здесь тоже не его. Он закрыл дверь и пошел к следующей.
Почти в каждой был обман. В тех, где подростки и желание умереть. Желание, не идущее изнутри, от души, а именно навязанное извне. В следующей комнате на полу сидела девушка. Он знал ее, но не мог вспомнить ее имени. Она училась с Сережей. В руках у девочки были большие портняжные ножницы. «Шить или что-нибудь резать она не будет, это точно», – подумал Саша и вышел из комнаты.
Дальше – парень с обрезом. Потом повешенный с вывалившимся распухшим языком. Кровь, мозги, раздробленные кости… Всем этим был полон мир, в котором он искал Дока. Мир этот не нравился Истомину, но он вынужден был в нем пребывать. До победного конца.
И снова каждая дверь – обман, и снова в каждой комнате – смерть. Саша не сдавался, шел, несмотря на отвращение, на страх и презрение (к себе в первую очередь) – за то, что он может помочь подросткам, но не помогает. Не помогает, потому что боится упустить возможность спасти своего сына. Злость и безысходность накрыли его с ног до головы, когда он понял, что ему не успеть, что этот шаткий мир вот-вот разрушится. Теперь цифры напоминали рассыпающиеся кирпичики ломаемого здания. Двери комнат начали растворяться в образовавшейся мгле. Саша с ужасом понял, что свет и жизнь здесь поддерживали именно эти так быстро исчезающие цифры. Все исчезло, и Истомин остался в комнате, точно такой же, в какой он еще недавно едва не стал парнем мужика в детском платьице. Несмотря на то что помещение было пусто, Саша явно чувствовал присутствие кого-то.
– Ты меня искал, старичок?
Александр обернулся и встал лицом к лицу с человеком в черном плаще. Тишина была осязаемой.
– Да, – едва разлепив губы, сказал Саша скорее для того, чтобы тишина не разорвала его мозг.
– Ну, ты нашел меня, – улыбнулся мужчина, – старичок.
Вот, черт бы его побрал, и настал тот момент, когда ты не знаешь, что с ним делать дальше.
– Ты можешь использовать… Ну же, старичок, включай фантазию! Ты можешь использовать все, что под рукой. Например, канцелярский нож.