Взлетная полоса
Шрифт:
— Что случилось, братцы? Чего вы там ищете? — то одного, то другого конструктора дергал за руку Владимир.
К самолету подошел Бочкарев. И вдруг из кабины раздался радостный вопль Зарубы:
— Что я говорил?! Что?! Вот она! Пустая, как выеденный орех! — кричал он, потрясая в воздухе кассетой от пленки.
— А может, она и вовсе не была заряжена? — остановил его Окунев. — Может, поэтому и мы не получали сигналов?
Заруба перестал кричать, выжидающе обвел взглядом товарищей, словно желая уяснить, не думает ли кто-нибудь еще точно так же. Но сомневающихся не обнаружил и снисходительно улыбнулся.
— Откуда только ты взялся, такой Фома-неверующий? Да как же она могла быть незаряженной, если я сам лично вот этими двумя руками ее заряжал? — набросился он на Окунева, показывая ему свои руки с растопыренными пальцами.
Все расхохотались. Хотя смешного ничего не было. Но все понимали, что съемка сделана.
И нервное напряжение, только что цепко державшее всех, разом прошло.
Всем стало весело, и потому смеялись.
— Ну, хорошо. Хорошо. А приемную катушку вы проверяли? — чтобы окончательно рассеять даже самые маленькие сомнения, все же спросил Бочкарев.
— А как же! Вот она… полна, как та писаная торба! — торжественно объявил Остап и показал вторую катушку.
— Дай-ка ее сюда, — протянул руку Бочкарев.
— Пожалуйста!
Бочкарев повертел катушку в руках, даже потряс ее возле уха и, оставшись довольным результатом обследования, сказал:
— Ты меньше всех сомневался в успехе, тебе и везти ее в Москву. Не знаю, что покажет проявление. Но что-то покажет. В общем, наполовину дело сделано. Поздравляю, товарищи!
— У-р-а-а! — раздалось под крышей ангара. — Качать его!
К Бочкареву бросились все, кто был в ангаре. Он отбивался. Отчаянно кричал:
— Ополоумели? Я при чем? Кольцова качайте!
Но его никто не слушал. Подбросили в воздух несколько раз и поставили на асфальт.
— За это… За это завтра никто не поедет в Москву до тех пор, пока не найдем и не устраним все неполадки в системе передачи информации! — хватаясь за сердце и делая вид, что он страшно рассердился, выпалил Бочкарев.
«Ничего себе накачали… Уж я-то точно должен буду остаться», — сразу вспомнил о предстоящей встрече с Юлей Сергей и уже вслух добавил:
— Не пугайте, Юрий Михайлович. Исправим.
Глава 11
Утром Заруба, ехидно ухмыляясь и опросив каждого сотрудника группы, что передать домочадцам, упаковал кассету с пленкой в коробку и укатил в КБ. А вся группа во главе с Бочкаревым отправилась в ангар. Систему демонтировали. Разобрали. Часа через полтора нашли неисправность: пробивал конденсатор в одном из реле. Но устранили эту неисправность только к вечеру.
Сергей чувствовал, что катастрофически опаздывает, нервничал и даже не пошел обедать. Бочкарев заметил это и по-отечески сказал ему:
— А вам, Сергей Дмитриевич, совершенно необязательно дожидаться, когда завернут последний шуруп. Расчеты вы сделали. Сборку провели. А смонтируем его и без вас.
Сергей в душе поблагодарил Бочкарева. Но воспользоваться его разрешением, естественно, не мог. И потому в ответ только безнадежно махнул рукой.
Наконец работа была закончена. И только около девяти Сергей был добрался до дому. Услышать так поздно Юлин звонок он уже не рассчитывал, справедливо решив, что она, в меру подождав его и не дождавшись, уехала на дачу, благо погода стояла хорошая и упускать ее было бы непростительно. Настроение у него заметно испортилось.
— Умаялся? — глядя на него, участливо спросил Владимир.
Сергей кивнул.
— Давай ужинать.
— Не буду, — отказался Владимир. — Поеду в «Октябрь», посмотрю «Зори тихие». Ты смотрел? Может, вместе махнем?
— Я спать завалюсь, — признался Сергей. — А билет достанешь?
— В «Октябре» у меня порядок.
— Там, ведь, кажется, две серии. Кончится поздно. Ключ у тебя есть, приезжай.
— Поеду к себе. Дорога сухая.
— Охота мотаться, — неодобрительно буркнул Сергей и пошел на кухню. И в тот же момент в прихожей раздался звонок. Сергей сразу встрепенулся. А Владимир подошел к двери и открыл ее. На пороге стояли Юля и Ирина.
— Девушки? — так и присел от неожиданности и радости Владимир.
— Мальчики! — В тон ему ответила Юля. — Кажется, вы могли бы приехать и пораньше. И не заставлять так долго ждать себя.
— Я заставлял? — опешил Владимир.
— Не знаю, кто из вас:
— Да я понятия не имел, что вы приедет! Если бы я знал, я бы вообще на аэродром вчера не возвращался. Сел бы здесь и ждал вас! — поклялся Владимир.
— Ладно, верю, — искоса взглянув на Сергея, сказала Юля. — Мы устали и хотим есть. А почему молчит хозяин? Он что, не рад гостям?
— Очень рад, — поспешно ответил Сергей и удивился своему голосу. Голос был совсем чужим и звучал как деревянный. Он действительно был рад. Он ждал Юлю с того момента, как они договорились по телефону, и уже перестал надеяться на встречу. Но он ждал ее одну. Он хотел видеть только ее. А она, очевидно, думала обо всем совершенно иначе. Да и перед Владимиром он тоже вдруг почувствовал себя виноватым. Потому и задубел голос. Владимир понял чувства, охватившие брата, быстро разобрался в ситуации и, как всегда, поспешил ему на помощь:
— Это очень даже здорово, что вы сразу заговорили о хлебе насущном. Это мы мигом сообразим!
Но тут в разговор включилась Ирина.
— Развлекайте лучше Юлю. А ужином займусь я, — сказала она, решительно проходя на кухню.
— Боюсь, Ирочка, что сегодня вы не блеснете. Хотя кое-что мы купили, — словно оправдываясь, предупредил ее Сергей.
Ирина открыла холодильник.
— Посмотрим! Коньяк, вермут… вижу сухое вино… апельсины. Лед в морозильнике… Хо! Да я вам такие собью коктейли, что вы всю жизнь будете помнить! — задорно воскликнула она. — А вас, Сережа, наверно, можно будет поздравить.