Взломщик

Райан Крис

— Джошуа Ладгроув?

Пустой взгляд.

— Кто эти люди?

— Дик Гердер — мертвый солдат из семидесятых. Ладгроув работал в «Daily Post», газете, которая публиковала кроссворды.

— Почему ты говоришь, работал? Его уволили?

«Да, — подумал Зак. — Навсегда».

— Он умер. Убит этой ночью. Он расследовал смерть этого Хердера сорок лет назад, — Зак покачал головой. — Может, это ни при чем. Парень, который обычно создает кроссворды, тоже мертв. Кто-то пытался заставить его заменить

три кроссворда. Мы расшифровали два из них, — он вытащил из-под куртки сегодняшний выпуск «Daily Post». — Думаю, это может быть третий. Сможешь решить?

— Конечно, — сказал Малкольм, будто это был глупый вопрос. — Но зачем мне это?

Зак моргнул в темноте.

— Этот террорист, — осторожно ответил он, — пытается убить невинных людей.

— Люди умирают, — прервал его Малкольм. — Все время.

— Ради бога, Малкольм, — выдохнул Зак. — Он взорвал детскую больницу. Разве ты не хочешь помочь поймать его?

Малкольм усмехнулся.

— Никто не хочет мне помогать. Они хотят бросить меня в психиатрическую больницу и выбросить ключ.

Слова «ради твоего блага» плясали на губах Зака, он вспомнил стрелков у больницы Харрингтон, и как Малкольму повезло выжить. Но что-то подсказывало ему, что такие споры с Малкольмом не пройдут. Он думал не так, как думали другие.

— Я могу вытащить тебя отсюда, — сказал он. Малкольм пристально посмотрел на него. — Не сейчас, — поспешно сказал Зак. — Ты слишком слаб, и тебе нужно поправиться. Но я сделал это один раз, и я могу сделать это снова. Ты знаешь, что я могу, верно?

Какое-то время Малкольм не отвечал. Потом кивнул.

— Но я сделаю это, — сказал Зак, — если мы остановим третью бомбу. Если нет… — Зак сурово посмотрел на него. — Что ж, надеюсь, тебе нравится больничная еда.

Их взгляды встретились в темноте. Затем, кривясь от боли, Малкольм взял газету у Зака, и в свете мобильного телефона Зак увидел, как его глаза разглядывают подсказки под сеткой кроссворда.

— Тебе нужен карандаш? — спросил Зак.

— Шшш… — был единственный ответ.

Минута молчания. Взгляд Малкольма метался. Наконец, он положил газету перед собой.

— Здесь нет сообщения, — сказал он.

— Уверен?

— Конечно, уверен. Если бы было сообщение, я бы его увидел, — в его голосе не было ни тени сомнения. — Может быть, террорист знает, что ты понял его код. Он бы тогда перестал им пользоваться, не так ли?

Зак кивнул. Он чувствовал, что надежда покидает его. Он вытащил газету из кровати Малкольма и начал ее складывать.

— Я должен идти, — сказал он.

— Куда?

Хороший вопрос. Куда он мог пойти? Что он мог сделать? Спрятаться в квартире Найтсбридж? Уехать из Лондона?

Или, может быть, вернуться на работу. «Daily Post» по-прежнему оставалась его лучшей зацепкой. Если не было лучшей

идеи, он должен вернуться туда. Подглядеть еще немного. Он услышал голос Габс в своей голове: «Я хочу, чтобы он перестал употреблять это слово… это звучит так грубо». Внезапно его охватил гнев. Его единственные друзья пропали без вести, и он ничего не сделал, чтобы их найти. А теперь у него не было идей. Но если он не сможет найти решение, и скоро, люди, скорее всего, умрут… Он встал.

— Я буду весь день болтать о птицах со скучным человеком по имени Родни Хендрикс, — с горечью сказал он. — Приятно было познакомиться, Малкольм, — он зашагал к двери.

— Погоди.

— Не могу. Если меня найдут тут…

— Стой! — Зак услышал, как мальчик ерзает на кровати. — Что ты только что сказал?

— Я вернусь в газету, попробую что-нибудь найти.

— Ты не это сказал. Ты сказал… Родни Хендрикс…

— Да. И?

— Не видишь? — Малкольм звучал почти презрительно. — Это же очевидно?

— Что очевидно? — Зак терял терпение.

— Ты сказал, у тебя был карандаш?

Зак моргнул в темноте.

— Да, — наконец, сказал он. Он вытащил карандаш из кармана куртки и, все еще озаряя путь телефоном, вернулся к кровати Малкольма.

— Дай газету, — сказал Малкольм. Зак протянул ее и карандаш и наблюдал, как в свете телефона Малкольм нацарапал имя Родни Хендрикса на пустом поле первой страницы.

— Разве ты не видишь? — повторил он.

Зак покачал головой.

— Что?

Одну за другой Малкольм начал вычеркивать буквы в имени Хендрикса, а затем записывал каждую букву на новом месте рядом с ней. Сначала D. Затем I. Затем C.

И постепенно появилось новое имя.

DICK SONNY HERDER.

— Это анаграмма, — сказал Малкольм. — Я всегда их замечаю. Родни Хендрикс — поддельное имя. Это очевидно, — он посмотрел сквозь очки. — Разве ты не сказал, что Ричард Хердер был мертв?

— Да, — выдохнул Зак. Он едва мог поверить в то, что раскрыл Малкольм. Это все время было у него под носом. — Да, он мертв.

— Так зачем Хендрикс взял его имя…?

Все вдруг встало на места. Он вспомнил две строки из статьи Ладгроува: Почему Министерство Обороны сделало все возможное, чтобы скрыть смерть Хердера и обстоятельства взрыва автомобиля, ставшего ее причиной? Какова правда последующего исчезновения его брата Ли?

Братья умели обезвреживать бомбы. Но, если кто-то умел обезвредить бомбу, он мг и создать ее.

— Родни Хендрикс не Ричард Хердер, — выдохнул он, слегка импровизируя, но со странной ясностью зная, что он на правильном пути. — Это его брат, Ли. И он собирается отомстить — сегодня, в годовщину смерти своего брата. Я должен его найти… Остановить его… сейчас…