Взмах веера
Шрифт:
«Еще бы! — мысленно подтвердила я, зная, что сказать такое вслух чревато долгими и раздражающими расспросами. — Я сегодня многое успела».
Борясь с желанием потереть губы, я улыбнулась девушке. Мне всегда казалось странным, что каждая из личин будто превращала меня в другого человека, хотя воспоминания заставляли думать, что губы опухли от поцелуев, как у Марты.
«Смирись, — велела я себе, — когда у тебя станет заметен живот, Марта и Уарра останутся стройными и подвижными, а Наима лишь удивленно послушает твои размышления».
— Нет,
— Ты собираешься все это съесть? — обозрев блюдо с ребрышками и овощами, зелень и молодую редиску в сметане, кувшин кваса, пресные лепешки и ягоды в кислом сиропе, уточнила подруга.
— Конечно, — облизнулась я, намазала кусочек лепешки сметаной и отправила в рот. — Устала очень. А ты чем занималась?
— Конспектировала, — небрежно отозвалась девушка и покраснела.
— Мои записи? — догадаться было не сложно. — Ройна!
— А что такого? — тут же набычилась девушка. — Где я здесь материал найду? Мне крин вообще велел идти в лес и собирать травы, а у меня тема совсем не о сборе. Представляешь? С кем он меня спутал? Мне нужно лишь исследование действия летуницы на коже человека и ее заживляющий эффект проверить.
— Я тебя огорчу, но сначала эту цветы летуницы тебе придется найти, собрать, правильно высушить, обмахивая их веером в тенечке, а лишь потом проводить исследования, — без тени улыбки сообщила я.
Ройна охнула и зло засопела:
— Как это? Как это? Как это?
— Так, — я пожала плечами.
Девушка фыркнула, подхватила с тарелки свои печенки и ушла, оставив меня наслаждаться одиночеством и покоем.
Клант потер щеку и криво усмехнулся — еще никогда ему не удавалось вывести тетю настолько из себя, чтобы Элеонора занялась рукоприкладством.
Слуги тревожно поглядывали на него, пока киашьяр шагал между рядами стойл, собираясь оседлать своего небесного скакуна и немного подумать на свободе. Не успел он добраться до нужного ряда, дорогу ему преградил Рэндалл.
— Я тебя искал, — деловито сообщил старший брат, подхватил легарда под руку и развернул к выходу из легалдира, — нужно кое-что обсудить.
Клант застонал и попытался выдернуть руку из захвата, но брюнет держал крепко.
— Что случилось? — смирившись, выдохнул киашьяр. — Если ты про Элеонору, то я потом извинюсь.
— Не только… — уклончиво ответил Рэнд и хмуро воззрился на брата: — Есть новости.
— Эфран объявился? — понял блондин и перестал сопротивляться, сам ухватив легарда за край синего камзола.
Рэнд медленно кивнул и двинулся к выходу, точно зная, что Клант последует за ним.
— Что стало известно и как?
— Тот мальчишка оказался не единственной жертвой чьих-то злобных козней, — на ходу принялся объяснять киашьяр. — Было еще несколько случаев, все с детьми.
— Да, я уже думал об этом, — согласился Клант, поймав взгляд брата, — кто-то пытается нас напугать появлением новых перерожденных, а обратить для этой цели детей проще всего — они не окажут сопротивления. Если бы Эмма не перенесла сюда мальчишку, стража по всему королевству просто уничтожила бы детей, а их родители, узнав всю правду, подняли бы бунт.
— Это усложнило бы и так шаткое положение отца на троне, — вздохнул Рэнд. — Бойню по вине Джеймена ему еще не простили.
— Бунт… Что-то еще? — Клант спросил, хотя и без этого знал, что из-за одной новости Рэндалл бы его не разыскивал.
— Агенты доносят новые сведения.
Легарды обошли Лесс и поднялись по лестнице. Клант хотел было направиться в верхние уровни замка, но Рэнд покачал головой и повел брата в подземелье. Блондин настороженно замолчал, боясь узнать подробности.
— Мелкие фигурки по всему континенту снимаются с насиженных мест и движутся на север Легардора, — не стал томить с ответом Рэндалл. — Такого не было даже пятнадцать лет назад, а это говорит о том, что…
— Эфран решил окончательно выйти на свет и стягивает силы, — закончил мысль Клант. — Этого следовало ожидать.
— Но есть еще одна странность, — Рэнд распахнул потайные двери, открывая лестницу вниз. — Пока невозможно понять, почему это произошло, но… Оракул не реагирует на происходящее, хотя все знают, как бурлят его воды в смутные времена.
— Может не все так плохо? — с надеждой предположил Клант, но тут же сник под жестким взглядом Рэндалла.
Спустившись вниз и войдя в зал Оракула Зеркал, киашьяры тревожно переглянулись. Очень немного тайн друг о друге братьям приходилось скрывать, а в детстве легарды и вовсе делились даже мелочами. Клант души не чаял в брате, так непохожем на других малышей, а Рэнд всегда радовался новым приключениям на двоих. Некоторые игры приводили к наказаниям от тети — мать никогда не занималась ими — или отца, но бывали случаи, когда никто так и не узнавал, в чем провинились юные лоботрясы на этот раз.
Зачинщиком приключений всегда был Клант. Его увлекало все: от воровства запрещенных сладких булочек прямо с подноса в кухне и до опасных игр с настоящим оружием. В память о той поре блондин тщательно скрывал ото всех узкий шрам, пересекавший руку на три пальца выше запястья — след от отравленного клинка. Обычно отметины исчезали сами собой, но яд глубоко проник под кожу, прежде чем Рэнд уговорил брата показаться Элеоноре. Регенерация яд не вывела, его не магический состав просто игнорировался телом, как опасность. Самостоятельно легарды удалить отраву тоже не смогли, хотя будь Рэндалл более опытен, то смог бы просто выжечь ее из крови брата. В итоге тонкая полоска навсегда поселилась на теле блондина, в числе немногочисленных следов опыта и знаний.