Взмах веера
Шрифт:
Еще раз вдохнув теплый аромат ее волос, Клант наклонился чуть ниже, радуясь, что Эмма такая высокая, и мягко коснулся губами уха, уловив ответную дрожь. Зная, что поступает не правильно, он все равно собрал ее волосы в кулак и слегка потянул, пока не дождался едва различимого стона.
Ни разу до этого он не контролировал свое поведение с Эммой, не отслеживал едва различимое изменение в ее дыхании и сердцебиении. Они так много времени проводили вместе, что другие мысли о ней почти сбивали
Сейчас Клант старался думать и не терять из виду даже малейшие детали: как она вздрогнула, удержавшись от желания и отпихнуть, и обнять его за талию; как затрепетали ее ресницы, когда Эмма скрыла от легарда свой взгляд; как сбилось ее дыхание, а на лице проступило выражение борьбы.
Отбросив ей за спину волосы, киашьяр близко — близко всмотрелся в тонкую кожу на шее, ощущая на виске ее дыхание, а потом осторожно поцеловал напряженную жилку, вслушиваясь и впервые по — настоящему изучая ее.
Он знал, как все будет, словно это произошло бы не в первый раз, хотя прежние их мимолетные и агрессивные поцелуи ничего не рассказывали Кланту о девушке. Но ощущение чего-то знакомого не покидало, придавало сил и уверенности в том, к чему киашьяр стремился.
«Уговори ее, — вторило его мыслям сердце. — Уговори ее. Не важно, кто именно стал ее избранником, Эмма сейчас не стремиться увидеться с ним, а значит, у тебя есть шанс завладеть ею, пока это еще возможно».
Он так давно привык думать, что Эмма и так принадлежит ему… Обратное причиняло боль и вызывало необходимость подумать над собственными эмоциями.
Да, легард никогда не задумывался над тем, что будет, если Эмма выберет. Выберет другого. Он с самого начала жил с мыслью, что ее интерес, пусть и детский по большей части, дает ему некое первенство и уверенность, но оказалось — нет.
То ли устав ждать, то ли давно его разлюбив, Эмма решилась двигаться дальше, в то время как он, уверенный в ее чувствах, никогда не думал о себе. И оказалось, что привычка, возникшая в нем, не простое принятие ее любви, а спокойное и постоянное чувство, развиться которому мешал разум.
«Глупость тебе помешала!» — признался сам себе легард и вздохнул, целуя девушку за ухом.
Эмма вновь вздрогнула и без оглядки и сомнений обняла его, под камзолом плотно сжав рубашку на спине.
Клант едва заметно передвинулся, стараясь не сбить возникшее между ними настроение.
«Соглашайся», — требовательно думал он, хотя и не собирался озвучивать это вслух.
Ее согласие казалось таким важным и нужным в это мгновение, хотя при некотором упорстве легард получил бы его и в другое время.
«Шантаж и запугивание можно оставить на крайний случай», — решил он, точно зная, что даже в таком случае Эмма найдет способ ускользнуть. Ее практически всю жизнь учил он сам, и ученица успела превзойти учителя во всем.
Расхохотавшись над своими мыслями, Клант подхватил ее подбородок двумя пальцами и приподнял лицо Эммы, надеясь заглянуть в ее глаза. Девушка, будто испытывая его выдержку, смотрела в сторону, хотя огонь, что пылал в его теле, жаром окутывал и ее тоже, непостижимым образом сочетаясь с ее огнем, согревавшим его сердце.
Так и не дождавшись ее взгляда, Клант медленно приник к губам девушки, радуясь, что хотя бы на поцелуй она ответила с охотой, уверенно еще теснее прислонившись к нему.
Легарду хотелось услышать ее мысли, понять, что именно она думает и что чувствует. И почему так странно реагирует. Да, до этого момента их поцелуи больше походили на выброс злости и нетерпения. Теперь же он растягивал эти нежные мгновения, будто другой возможности насладиться ее близостью не осталось.
Поцелуи стали глубже, сводя его с ума окончательно.
Обычно, увлекаясь очередной прелестницей, Клант часто ловил себя на мысли, что сравнивает их между собой. Но не сейчас. Эмма не походила на кого-либо, и никто не имел права быть даже сравнен с ней, хоть и мельком.
Слишком она была другая.
«А какая?» — язвительно уточнил внутренний голос с ноткой требовательности.
Нашлось бы множество эпитетов, чтобы описать Эмму, но одно слово больно толкало сердце внутри грудной клетки, ускоряя ритм, от чего под ребрами ощущалась легкая боль.
«Ты думал, что она твоя, — подсказал внутренний голос, пока пальцы киашьяра нежно ласкали волосы и лицо девушки. — А оказалось, что это ты был олухом, не заметившим, как кто-то другой присвоил себе ее. Пусть и на время».
Легарду захотелось вызнать имя и тут же отправиться на поиски с одной лишь целью. И это не были уговоры неизвестного ему легарда, а Эмма не отрицала, что носит ребенка от кого-то из королевства, да и прочная защита плода не вызывала сомнений в том, что отец — не человек.
Чуть отстранившись от девушки, крепче прижимая ее к себе, Клант вдруг решил, что никому ее не отдаст. И малыша тоже. Сделает все, чтобы заполучить Эмму в свое безраздельное владение, не дав больше никому шанса.
«Она моя и такой будет всегда», — хмуро решил он, чувствуя прилив ярости и одновременно отчаяния.
— Эмма?
Она не ответила, но его голос будто вывел ее из затуманенного состояния, и девушка отступила в сторону, высвобождаясь. Сердце Кланта сжалось, но он все же отпустил ее, слабо представляя, как поступить теперь.