Взмахни белым крылом
Шрифт:
В комнату заглянула Эдвина, и, поколебавшись, Кэтрин решилась спуститься с нею вниз. Там царил страшный кавардак. Весь многочисленный клан Агвиларов уже съехался в «Каса», и скоро девушка уже перестала различать, кто есть кто. Низкорослые смуглые мужчины, жали ей руку, а их пухлые жены радушно целовали в обе щеки. Люди сновали туда и сюда, непрерывно что-то подавали на стол, и всюду стоял оглушительный гвалт. Еще задолго до начала официальной церемонии, назначенной на шесть часов вечера, голова у Кэтрин начала раскалываться от боли.
Церковь, набитая до отказа, напоминала растревоженный улей. Было душно, стоял тяжелый аромат цветов и ладана. Тускло мерцали свечи. Кэтрин вцепилась в руку Эдвины, все плыло у нее перед глазами. Она чувствовала, что у нее подкашиваются ноги, – результат бессонной ночи и тяжелого разговора с Сезаром. Заметив бледность девушки, Эдвина моментально послала за стулом и заставила ее сесть.
– Держись, Кит, осталось немного, – подбадривала она девушку, – вот только посмотрим на невесту...
В церкви было разрешено снимать. Множество кино- и фотокамер создали иллюзию, будто все они присутствуют на съемках фильма, а когда наконец появилась Инесс, Кэтрин призналась себе, что новобрачная выглядит как настоящая кинозвезда. Вся в белом атласе и кружевной вуали, с длинным шлейфом, который несли маленькие пажи, она была очаровательна. На шее, в ушах и на пальцах Инесс ослепительно сияли и переливались бриллианты. Рядом с ней Рикардо во фраке и белом галстуке выглядел особенно внушительно.
– Думаю, теперь мы можем незаметно выйти, – наконец прошептала Эдвина, и Кэтрин облегченно вздохнула.
На улице было жарко. Девушка поискала предлог, как избежать праздничной трапезы, но быстро поняла, что это невозможно – хозяева обидятся. В конце концов, ведь официально они приехали в Севилью именно на свадьбу Инесс.
Прием устраивался в ресторане. Когда все гости уже собрались, на пороге появилась невеста, встреченная громом аплодисментов. Хоть и не такая ослепительно красивая, как ее младшая сестра, Инесс, раскрасневшаяся от возбуждения, с радостно сияющими карими глазами выглядела очаровательно. Этот день всецело принадлежал ей одной, она была королевой праздника – свадьба в Испании часто главное событие в жизни. Эдвина, знакомая почти со всеми, непринужденно щебетала по-испански и, по-видимому, наслаждалась весельем. Только Кэтрин тихо сидела в уголке. Голова ее раскалывалась от боли, никогда еще она не чувствовала себя такой чужой и одинокой. После того как все выпили за здоровье новобрачных, Эдвина, встревоженная ее бледностью, предложила:
– Поздравь Инесс, и уйдем. Никто и не заметит.
Кэтрин еле-еле протолкалась к сияющей от счастья невесте.
Инесс расцеловала ее в обе щеки.
– Огромное спасибо за картину. Она великолепна!
Эдвина позаботилась привезти из Англии прекрасную репродукцию «Пшеничного поля» Констебля и подарила невесте от них обеих. Добравшись до двери, Кэтрин оглянулась. Глаза ее искали того единственного человека, который занимал ее мысли. Во время свадебной церемонии в церкви она его не видела – там было слишком темно. А во время праздничного обеда он сидел далеко от нее, окруженный толпой смеющихся девушек. Похоже, Сезар уже забыл об утренней сцене и казался беззаботным, счастливым.
Подавив тяжелый вздох, Кэтрин вслед за Эдвиной выскользнула за дверь. Пилар, подумала она, будет выглядеть ослепительно в роли невесты. И даже зажмурилась, представив ее в белом атласе и сверкающих бриллиантах, под руку с Сезаром. Слава Богу, ей не придется это увидеть!
Глава 6
По завершении свадебных торжеств в доме воцарились тишина и покой. Несколько раз Кэтрин лишь мельком видела Сезара. Он старался даже не смотреть в ее сторону.
Алое платье висело в шкафу, и Сальвадор не раз уже прозрачно намекал, что жаждет увидеть в нем Кэтрин. Она охотнее надела бы свое собственное, но, поскольку впереди ее ждал нелегкий разговор по поводу предполагаемого брака с Хосе, решила не тратить нервы на такие пустяки, как дурацкий наряд, хоть и считала маскарад делом глупым. Старый дон пока что не решался поговорить с ней напрямик, но Кэтрин не сомневалась, что их беседа еще впереди, и с трепетом ее ожидала.
В утро открытия ярмарки Кэтрин в алом платье спустилась вниз как раз в тот момент, когда Сезар вместе с Пилар отправлялись принять участие в праздничном шествии. Все семейство столпилось на крыльце, чтобы полюбоваться их отъездом. Юная испанка в белоснежном платье с воланами и высоко подобранными на темени золотистыми волосами, украшенными короной белоснежных цветов, была прекрасна. От нее невозможно было оторвать глаз. На Сезаре был национальный костюм – короткий жакет, накрахмаленная рубашка и расклешенные книзу брюки, обтягивающие бедра. Тонкую талию туго перетягивал широкий яркий пояс, а на голове красовалась широкополая шляпа. Он выглядел как настоящий идальго. Сальвадор разрешил молодым людям взять великолепного жеребца, белого как снег, с роскошной, развевающейся по ветру гривой. Зрелище было поистине великолепным. Сидя боком позади своего кавалера, Пилар сияла от счастья. Несмотря на терзавшую ее сердце боль, Кэтрин не могла скрыть восхищения. Это была на редкость красивая пара, и Сальвадор с гордостью любовался ими.
Сезар дал шпоры коню, и они исчезли за углом. Кэтрин с Эдвиной отправились пешком, поскольку заходить далеко они не собирались, а машинам во время ярмарки было вообще запрещено появляться на улицах Севильи. В своем попугаечно-ярком платье девушка чувствовала себя неловко, пока не заметила, что каждая вторая женщина на улицах одета точь-в-точь как она. Мимо них то и дело проносились лошади и открытые коляски, битком набитые хорошенькими девушками в ярких нарядах. Казалось, весь город, высыпав на улицы, беспечно веселится, ничуть не утомленный только что закончившейся Страстной неделей. И Кэтрин вдруг почувствовала, что на сердце у нее стало легче. Да и могло ли быть иначе? Ведь она так молода, в небе ярко сияет солнце, а вокруг раздаются шутки и звенит смех!
Сама ярмарка представляла собой целое море киосков и ларьков, выстроенных рядами и разукрашенных яркими флагами, гирляндами цветов, фонариками. Тут же были сооружены и специальные павильоны для знатных семейств Севильи, чтобы они могли принять своих друзей и знакомых. Само собой, такая честь была предоставлена и Агвиларам, но Эдвина сказала, что время встреч наступит позже, когда спадет жара.
Они присоединились к тем, кто пришел полюбоваться праздничным шествием – нескончаемой вереницей гарцующих лошадей и сияющих весельем девушек в сопровождении кавалеров. Пилар, узнав их в толпе, послала им ослепительную улыбку, но Сезар с каменно-неподвижным лицом смотрел куда-то вдаль, поверх голов.
Когда, утомившись, Кэтрин захотела вернуться в «Каса» передохнуть, ее вызвался сопроводить Хосе.
– Вот это и есть истинная Севилья, – сказал он. – Сегодня вам наконец удастся послушать, как поют народные песни!
– Жду не дождусь, – кивнула она. – Как танцуют фламенко, я уже видела.
– Это любители! – презрительно фыркнул он. – Вечером вам представится случай увидеть настоящих танцоров. Кстати, ваше платье удивительно идет вам, сеньорита Каталина.
– Но чувствую я себя в нем на редкость неловко, – призналась она. – Наверное, потому, что я не испанка.