Взор Талимана
Шрифт:
Илая снова взлетела, только уже в другую сторону и ветер понес ее в нужном направлении. Однако, через несколько мгновений, ее снова отбросило в сторону, и Илая врезалась во что-то невидимое и очень твердое. Это столкновение привело к тому, что девушка обратилась и рухнула в снег, больно ударившись правым боком. Она с трудом поднялась на ноги и попыталась найти преграду, с которой столкнулась, но ничего не увидела. Чувствуя себя глупо, Илая вытянула руку, и сделал пару шагов вперед. Ее ладонь уткнулась во что-то холодное и невидимое. Илая присмотрелась и заметила,
– Немыслимо! – пробормотала Илая и попробовала проникнуть под купол, но он ее не пустил. – Что это за штука?
Еще немного помедлив, Илая попыталась обратиться. Однако у нее ничего не получилось. Несколько попыток так ни к чему и не привели. Девушке ничего не оставалось, как продолжить движение пешком. Без плаща стало совсем худо, радовало только, что ветер дул в спину, а не в раненое лицо. Илаю удивляло, что после перевоплощения она не исцелилась и кровь продолжала стекать на одежду.
Довольно быстро девушка набрела на своих спутников, решив, что такой долгий полет был обусловлен лишь порывами ветра и всеми препятствиями на ее пути. Киран и Рав тоже не стояли на месте, продолжая шагать тем же направлением.
– Что случилось? – обеспокоенно рассматривая ее лицо, спросил барс.
– Ты нашла что-нибудь? – На лице Рава застыла надежда. Он шел пешком и держал Элиопу за руку.
– Я заметила неподалеку слабый огонек, – ответила девушка. – А еще на пути я встретила нечто странное…
– Давай сначала доберемся до тепла, а потом расскажешь, – встревожено посмотрел на нее тавр.
– Конечно. – Илая бросила взгляд на Элиопу и сердце снова сжалось. Девушка лежала неподвижно и казалась мертвой.
– Ты можешь менять размер, когда обращаешься? – вдруг, спросил Киран.
– Не знаю, а что?
– Может тепло медведя, могло бы уберечь Элиопу? - предположил мужчина. – Возможно, звучит бредово…
– Нет, нет, погоди ка. – Илая начала понимать к чему клонит барс. – Я попробую, но после столкновения с куполом, я не смогла больше обращаться.
– С каким куполом? – не понял Киран.
– Объясню потом. – Илая приготовилась обратиться, отгоняя страх, что у нее снова ничего не получится.
Но в этот раз обращение прошло гладко, и медведь с легкостью прорвался наружу. Он конечно итак был немаленьким, но Илая хотела сделать так, чтобы куннка согревалась его теплом и была максимально спрятана от колючего ветра и снега. Прежде ей не приходилось увеличиваться в размерах и она понятия не имела, возможно ли это. Она вспомнила все, что говорила Элиопа и позволила магии увлечь ее за собой. Сила заструилась внутри, растекаясь по всем четырем лапам. Медведь заревел от боли, пронизывающей все тело и начал деформироваться. Илая ощущала, как болят кости, удлиняясь. Процесс был недолгим, но весьма болезненным.
– Ого! – Рав был настолько поражен, что даже не решился подойти ближе. – Ты знал, что она так может?
– Нет, но ее мама могла. – Киран бросил виноватый взгляд в сторону Илаи. – Она часто показывала мне этот трюк, только ее зверем была лиса.
Мужчины достали все четыре одеяла и связали их вместе, а потом обвязали их вокруг тела медведя, образуя своего рода карман, в который положили Элиопу. Илая опустилась на все четыре лапы и куннка оказалась прижатой к груди животного, полностью спрятанной от холода.
– Надеюсь, это хоть как-то поможет ей отогреться, – проговорил Киран, заворачиваясь в свой плащ, который больше не нужен был его подруге.
Они снова начали движение. Илая шла впереди, постоянно прислушиваясь к своим ощущениям. Горячая шерсть и естественное тепло животного должны были согреть Элиопу и позволить продержаться хотя бы до того слабого свечения, к которому их вела Илая. Мужчины тоже чертовски замерзли, но их мужество не позволяло им жаловаться.
Примерно через полчаса Илае показалось, что куннка пошевелилась и девушка взмолилась, чтобы ей это не почудилось.
– Я вижу свет, – воскликнул Рав. – Мы уже совсем близко.
Илая повернула голову и тоже приметила огонек. Когда они подошли ближе, это оказалась небольшая хижина, в окнах которой дрожал слабый свет.
– Я войду первым. – Киран передал поводья Фарко и Лихат Раву и шагнул к дверям.
Барс громко постучал, но никто не отозвался, поэтому Киран сам распахнул дверь и вошел внутрь. Спустя несколько секунд, он вышел и сказал, что в доме никого нет. Мужчины отвязали одеяла и внесли Элиопу в дом, а Илая обратилась и последовала за ними, предварительно привязав несчастных лошадей.
Эта хижина была небольшой, но вполне пригодной для жизни. У дальней стены разместился каменный очаг, в котором горел огонь. Слева у окна стоял стол и два стула. Над ним, на деревянной полке, была сложена посуда. Две тарелки, две кружки. Здесь определенно жили двое, но куда же хозяева делись в такую погоду? Элиопу положили на большую кровать и укрыли многочисленными шкурами, развешанными и разложенными по всей хижине.
Илая осмотрела другие полки и нашла травы для заваривания, она понимала, что они быстрее согреются, если выпьют горячего чая. Обращение, хоть и не излечило ее лицо, но немного согрело, поэтому она принялась за приготовление напитков. Все необходимое девушка обнаружила у очага, в который Киран подбросил еще дров.
Через несколько минут, Илая протянула мужчинам две кружки, а сама подсела к Элиопе.
– Ее кожа уже розовеет, – с облегчением сказала девушка Раву. – Я думаю, стоит напоить ее чаем.
Тавр не стал ждать, когда его попросят дважды и немного приподнял Элиопу, прислоняя ее спину к своей груди.
– Давай, блистательная моя, – тихо попросил он. – Открой глаза и помоги мне согреть тебя.
Илая, немного смущенная, отвернулась и встретилась с озабоченным взглядом барса, который протянул ей свой чай. Обхватив ладонями горячую кружку, она сделал глоток, и с удовольствием ощутила, как тепло разливается по телу.