Взорванная акватория
Шрифт:
– Так я задержан или арестован? – уточнил Полундра, будто бы и не слышал увещеваний милиционера. – А то вы все говорите и говорите, а официального документа я так толком и не увидел.
– Вас не это должно волновать! – Напряжение в голосе Чиндарева заметно возросло, и он ударил кулаком по столу. – Ваша задача – сидеть и отвечать на вопросы.
Старлей наградил майора снисходительной улыбкой. Тактика последнего была ясна как божий день. Он безуспешно пытался изображать «доброго полицейского». Питать иллюзии насчет его обещаний мог только полный глупец. К тому же Полундру сильно смутило то, что о ночном столкновении с милицией на побережье майор даже не упомянул. Подобное молчание не могло быть случайностью.
Милицейский начальник специально умалчивал о ночной драке. Он придерживал факт о ней, будто козырный туз в рукаве. Его расчет основывался на стремлении уговорить задержанного безоговорочно признаться в угоне. После признания можно было извлекать спрятанную в рукаве карту – обвинить его в причинении телесных повреждений сотрудникам милиции при исполнении служебных обязанностей. В совокупности обвинения угрожали немалым тюремным сроком. Все речи майора являлись лишь попыткой заманить Павлова в ловушку. Сергей понял это с самого начала. Он продолжал все отрицать, ни с чем не соглашался. С каждой новой минутой его линия поведения все больше и больше выводила из себя Чиндарева. От его недавнего внешнего спокойствия не осталось и следа. Злобные искры в глазах вкупе с дерганой жестикуляцией и прикрикиваниями выдавали его настоящее настроение.
– Не хотите сотрудничать по-хорошему? Ну что ж, это ваше право. – Начальник сделался надменным и погрозил Сергею пальцем.
Обойдя вокруг письменного стола, он поднял трубку телефона и громко сказал кому-то на том конце провода:
– Давай эту четверку ко мне. Срочно!
В коридоре послышался шум чьих-то быстрых шагов. У двери шум ненадолго стих. Раздался стук в дверь. Майор попросил зайти. В комнате один за другим оказались четыре милиционера, которые не так давно испытали на себе мастерство рукопашного боя Полундры.
– Не хотите разговаривать со мной, тогда с вами побеседует кое-кто другой, – высокомерно промолвил Чиндарев, обращаясь к допрашиваемому.
Сергей повернул голову, чтобы посмотреть на пришедших. Милицейская четверка выглядела весьма агрессивно.
– Ну что, мужики? Я буквально на часок по важным делам отлучусь. А вы потолкуйте с ним хорошенько. Только смотрите не переборщите… И начните минут через пять после моего ухода, – сказал начальник подчиненным, оставил комнату и закрыл дверь на ключ. Пройдясь по кабинетам второго этажа, он под разными предлогами распустил сотрудников отделения. Кто-то был отправлен на обед, кто-то домой, а кто-то и к черту на кулички по служебной необходимости. Чиндареву не нужны были свидетели того, что намечалось в комнате дознания.
Пять минут спустя на этаже никого не было, кроме Полундры и кровно обиженных на него людей в форме. «Только синяков не оставляйте», – напомнил остальным один из них. Те в ответ кивнули и, взяв в руки дубинки, двинулись к задержанному.
23
«Принцесса Ханзаде» стояла на якоре в миле от сочинского побережья. У борта исследовательского судна находилась моторка с брезентовым тентом. На ее палубе под навесом происходил весьма примечательный разговор. Специально ради этого разговора туда спустились Крис Хазерленд и Мартин Снуп. С самого начала встречи им пришлось выслушивать панические тирады человека, прибывшего на моторке с Большого Сочи. Им был не кто иной, как Алексей Кондриков. Он по привычке нервно теребил бороду и жаловался на свои злоключения:
– Понимаете, этот чертов аквалангист каким-то образом меня вычислил. Я понятия не имею, кто он такой и какие у него цели. Однако мне стало ясно, что он настырный. Я вовсе не преувеличиваю. Вы должны мне поверить. Этот водолаз увязался за мной и неотступно преследовал буквально по пятам. Я видел его вблизи, как сейчас вижу вас. По всей видимости, это обалденный спец. В принципе это большущее везение, что мне удалось уйти от него…
Бородач смотрел на собеседников большими глазами и ожидал поддержки хоть от одного из них. Но ни Крис, ни Мартин не торопились броситься к нему со словами утешения или подбадривания. Они стояли невозмутимые, одаривая паникера снисходительными взглядами. Когда надрыв последней реплики успел стихнуть, заговорил «мачо».
– Если честно, то я никак не могу понять смысла твоего смятения и беспокойства, – без капли жалости, с выразительным напором сказал он. – С чего бы вдруг тебе сейчас так волноваться? Это выглядит чрезвычайно странно. Ты провоцируешь недоверие к твоим же собственным словам. Что ты нам раньше сообщал? Ты клятвенно заявлял, что сумел нейтрализовать этого проклятого аквалангиста. Ты говорил, что у тебя есть связи в русской полиции. И ты собирался с помощью знакомого продажного копа засадить того настырного парня за решетку. Все на самом деле так и произошло? Или что-то за последние часы изменилось?
Алексей не предполагал, что с ним будут разговаривать в подобном категоричном тоне. Ему пришлось на ходу приспосабливаться к данному обстоятельству. Получалось не слишком удачно, а по большому счету – даже провально.
– Нет, не изменилось, – промямлил Кондриков в ответ. – Этот мужик сейчас и вправду находится в милиции. Его там допрашивают и шьют дело так, как я договорился.
– Так чего ты нам головы морочишь? Думаешь, у нас других дел нет? – еще более резко, чем шеф, выпалил Скипджек.
– Простите, ничего такого я не думаю, – принялся оправдываться бородач. – Скорее всего, вы просто не так меня поняли. То, что аквалангист за решеткой, еще не означает окончательного решения всех проблем. Даже после его ареста я не уверен в собственной безопасности на все сто процентов. Напротив, я глубоко убежден, что он не был единственным человеком, следившим за мной. Вот в чем проблема, господа. Я опасаюсь повторить ранее оговоренные с вами действия. Мне все время кажется, что слежка за мной продолжается. Нельзя исключить, что очередной шпион и теперь остается где-нибудь в засаде. Он ждет момента, чтобы поймать меня с поличным. Мысль об этом меня по-настоящему пугает и угнетает.
Хазерленд повернулся к своему помощнику и с некоторой долей иронии в голосе промолвил:
– Мартин, ты слышал об этих чудесах? Я никак не могу их классифицировать. Может быть, ты, как старый просоленный морской волк, подскажешь? Что на самом деле происходит с нашим таким смелым и отважным другом? У него мания преследования или мания величия?
Ни один мускул на лице Снупа не дрогнул. Он не позволил себе даже подобия улыбки.
– Думаю, что ни одно и ни второе, – хмуро ответил бывший подводник.