Взорванный океан
Шрифт:
– Мы, а не они, продадим этого жирного бычка! – Китаец восхищенно хлопнул в ладоши и с подчеркнутой почтительностью склонил голову перед боссом. – Простите, что перебил вас, босс, но, по-моему, это гениально! А остальным я лично отрежу головы, и мы досыта накормим рыбок и крабов в нашем заливе.
– Это не гениально, дружище, – Ван Ли почти лучезарно улыбнулся, стараясь скрыть, насколько он польщен и доволен открытым восхищением своего зама, – это всего лишь практично и по-деловому… Все, можешь идти. И помни: завтра я должен знать координаты нашей новой жирной мухи.
Глава 40
Троянов никогда не уставал поражаться вполне мирному сосуществованию в этом мире, казалось бы, несовместимых вещей. Сияющий белизной купол того же
«Какие-то сплошные параллельные миры, – с невеселой усмешкой думал Тритон, неслышной тенью скользя между горными завалами беспорядочных нагромождений каких-то штабелей, бочек, контейнеров и прочей дребедени. – Весь мир – одна большая помойка. Или просто мы в таких местах работаем? Да, точно! Вообще-то если бы в этом порту был идеальный порядок, то вряд ли бы ты, мичман, сюда так просто пробрался… Так что да здравствует бардак в стане врага – он лучший помощник любого спецназовца!»
…Около двух часов назад мичман еще сидел в тесноватой каюте мотобота, когда на пороге появился Ацуми-сан и негромко произнес, бросая на стол аккуратно сложенную стопку одежды: «Пора!» Троянов торопливо допил остывший чай и, сбросив свои куртку и камуфляжные брюки, облачился в темный, почти черный комбинезон, весьма напоминавший костюмы ниндзя, которых мичман видел, конечно же, только в боевиках. Правда, ботинки Тритон все же оставил свои, армейские берцы. В комбинезоне нашлось достаточно карманов, куда были рассованы все необходимые мелочи, среди которых особо выделялись длинный нож в жестких ножнах и маленькая коробочка приемника. Приемника, который должен был помочь мичману с точностью до полуметра определить местонахождение маячка, уютно расположившегося в каблуке ботинка старлея…
«Эта задачка насчет проникновения в порт и розыска ребят будет, пожалуй, потруднее, чем та, что пришлось решать недавно – сразу после прыжка с мотобота, – прикидывал Троянов, едва поспевая за семенившим впереди японцем. – А шустрый дед – вроде и не бежит, а молодому не угнаться… Тогда, в море, эти ребятки сообразили сразу и гранату вдогонку швырнули. Но мы-то тоже не крестиком вышивать учились – что я, дурак, в глубину уходить, если там еще и вода была почти как чистый стакан прозрачная! Я сразу и вынырнул. Не перед их мордами, конечно, а за кормой бота, и за доской руля спрятался. Только губы над водой торчали, когда надо было воздуха хватануть… А потом под днищем лючок хитрый открыл, да в камеру типа шлюзовой и забрался – дед не первый день контрабандой промышляет, у него корыто как шкатулка с секретом. Конечно, если бы бандюки в его каравеллу из гранатомета засадили, то пошел бы я на дно карасей кормить за милую душу! А так выбрался потом и чаи в каютке распивал… Нет, старик точно молоток – разве я без него в этом бардаке портовом разобрался бы так быстро? Да тут год блуждать можно, как Летучему Голландцу…»
Вечер воспоминаний пришлось прервать, поскольку мичман едва не ткнулся носом в спину резко притормозившего японца. Ацуми-сан прижался к металлической стенке морского контейнера и едва слышно прошептал, указывая большим пальцем куда-то вправо, за угол:
– Пришли. Там, метрах в двадцати, ангар, в котором у них основное гнездо… Будь осторожен. Я буду ждать вас ровно два часа. Потом… Но надеюсь, все у вас получится. На обратном пути держитесь центральной дороги к входным воротам, иначе заблудитесь…
Тень старика растворилась в темноте, лишь кое-где подсвеченной редкими фонарями, а Троянов осторожно глянул за угол. Все верно, ангар, у входа часовой с автоматом маячит. Лампочка на шнуре под ветерком качается. Света маловато – программу энергосбережения, наверное, выполняют, гады. Но это ерунда… Хуже то, что часового пока рано убирать, а другого пути в ангар вроде бы и нет. Хотя почему нет… Похоже, что есть!
Мичман, и движениями, и костюмом напоминавший черную гибкую кошку, бесшумно забрался на решетчатую опору, с которой к громаде ангара тянулся толстый кабель, скобками притороченный к тонкому стальному тросику. Свешиваясь спиной вниз, Тритон обхватил ногами кабель и, потихоньку перебирая руками, без особой спешки начал продвигаться к ангару. Часовой, словно оправдывая известную присказку о том, что свинья цвета неба не знает, вверх смотреть и не собирался, так что минуты через три мичман, тихонько переводя дух, перебрался со своей «канатной дороги» на крышу ангара. Здесь дело пошло попроще – оставалось лишь попытаться отыскать что-нибудь вроде вентиляционного окошка.
Люк отыскался лишь минут через десять, когда Валерий уже готов был взвыть от отчаяния. Взломав с помощью ножа хлипкую защелку, мичман осторожно глянул вниз, но не увидел ничего, кроме беспроглядной черноты… Прыгать? Ну, да, прикинул Тритон, хорошо, если там в метре от крыши тюки с ватой, а если пустота? А на бетонном полу стальные балки какие-нибудь. Если с пятнадцати метров вниз сигануть, то мало не покажется… Придется рисковать. Валерий на секунду включил тоненький фонарик и в узком голубоватом луче увидел чуть в стороне от люка доходившие почти до крыши металлические стеллажи, забитые какими-то коробками…
Цепляясь руками за край люка, мичман свесился вниз, легонько качнулся и прыгнул вниз и вперед. Руки цепко ухватились за стальную перекладину, а вот ноги в первое мгновение соскользнули с полки стеллажа, и сердце тут же испуганно ухнуло куда-то вниз, но Валерий, мысленно матеря собственную неуклюжесть, в долю секунды исправил свою невольную оплошность. Замер, буквально прилипая к стальным ребрам полок и прислушиваясь к темноте. Вроде бы не сильно нашумел, кругом тихо…
Пути-дороги внутри ангара очень напоминали хитросплетения запутанной паутины самого порта, и мичман не раз мысленно поблагодарил неведомых изобретателей миниатюрных маячков и приемников, оказавших ему нешуточную помощь в этом чертовом лабиринте. Крохотный глазок приемника оказался ничуть не хуже путеводной нити какой-то там мифической Ариадны – уже минут через пять Тритон оказался метрах в десяти от низкой железной дверцы, скупо освещенной желтым светом дежурной лампочки. Рядом с этой дверью тоже прохаживался часовой.
Мичман не стал изощряться и изобретать велосипед: поднял с пола какую-то деревяшку и тихонечко отбросил ее далеко в сторону. Китаец, выказывая похвальный слух и реакцию, встрепенулся, сбрасывая с себя сонную одурь, вскинул автомат, прислушался и, настороженно вглядываясь в темноту, двинулся на звук. Правда, сделать ему пришлось не больше пяти шагов – Тритон одним прыжком оказался у него за спиной и, обхватывая левой рукой рот, чтобы китаец не заорал на весь ангар, правой коротко ударил в нужную точку на жилистой шее. Часовой тут же обмяк, и мичман бесшумно опустил бесчувственное тело на бетонный пол.
Ключей у китайца не оказалось, и дверь пришлось вскрывать при помощи короткой трубы, к счастью, валявшейся неподалеку в куче железного хлама. Троянов, стараясь особо не лязгать, отворил дверь и, помогая себе фонариком, рассмотрел двоих узников, один из которых, бряцая блестящей цепью, сварливо произнес по-русски:
– Наконец-то! Где ты шлялся, змей? Нас тут уже убивать собрались…
Глава 41
На войне мелочей не бывает. Именно поэтому спецназовцы сначала изъяли у китайца оружие, потом тщательно обыскали пленника, освобождая его карманы от мобильного телефона и прочего хлама. Пока Троянов возился с часовым, засовывая ему в рот какую-то тряпку, Орехов с Катковым занимались снятием оков и шнуровкой своих ботинок подручными материалами.